Отношение русских купцов к богатству и бедности выражалось в формуле «богатство дано от Бога». Потому они считали необходимым делиться богатством с ближним, который беден, выполняя данную Господом заповедь о любви к ближнему. С полным правом к таким благотворителям можно отнести и Петра Алексеевича Мальшина, 195-летие со дня кончины которого отмечается 31 марта.
Кому дать и сколько нужно дать, купцы не всегда могли определить сами. Например, в Рязани они давали немалые деньги блаженному Василию Кадомскому, ныне прославленному в лике святых. А он уж распределял их среди самых нуждающихся горожан. Но чаще благотворители всё-таки обращались к священнослужителям, поддерживая церкви и монастыри. Часто при храмах и монастырях создавались бесплатные больницы, богадельни, название которых происходит от слов «для Бога делание», то есть «Бога ради» – богоугодное учреждение. В 1724 году городским властям в России официально приказали, чтобы «обеднелые, престарелые в богадельне были пристроены». И вновь, как повелось на Руси издревле, на первое место выдвинулась частная благотворительность.
В Рязани в благодарность благотворителям богадельни носили имена их создателей. Здесь были богадельни Муромцевой, сестёр Титовых, Дашковская. Всего к началу XX века их было шесть. Но особенной любовью пользовалась Мальшинская богадельня. Её здание сохранилось и является памятником архитектуры общероссийского значения. Создатель этой богадельни – Пётр Алексеевич Мальшин, купец первой гильдии, надворный советник, впоследствии дворянин, неоднократно избиравшийся главой города Рязани.
В 1649 году царь Алексей Михайлович, заботясь о пополнении казны, повелел перевести «лучших по их торгам и промыслам» крестьян в черные посадские слободы. В их число попал и Кузьма Мальшин, переведенный из Борисоглебской слободы. Так Мальшины стали посадскими людьми Чернопосадской слободы (теперь – улицы Соборная и Почтовая). 16 мая 1752 года в семье Алексея Назаровича Мальшина и его жены Марии Тихоновны произошло радостное событие. У них родился сын, которого в крещении нарекли Петром.
Серьёзной торговой деятельностью Пётр Алексеевич Мальшин начал заниматься с тридцати лет. Получив от отца небольшой первоначальный капитал, он, как и многие оборотистые купцы того времени, быстро приумножил его на винных откупах. Торговля вином была хоть и очень прибыльным делом, но не имела одобрения в народе. И вскоре Мальшин открыл самый крупный в Рязани салотопенный завод, где изготавливали сальные и стеариновые свечи. Позже он организовал здесь же трепальню – цех по выработке из льна пеньки, что позволило Мальшину создать капитал в более чем 50 тысяч рублей. Это дало озможность Петру Алексеевичу приобрести звание «Именитый гражданин». Получив это звание, Пётр Алексеевич был избран главой (головой) города Рязани. В этой должности он прослужил с 1791 г. по 1794 г.
Упрочение богатства, его приумножение не противоречило и «моральному кодексу русского купечества». Благодаря П.А. Мальшину и Г.С. Рюмину мы сегодня можем молиться в главной святыне города – Успенском кафедральном соборе. В 1799 году собор был спасён от сноса: казна смогла выделить на ремонт только тридцать тысяч из требуемой суммы, а двадцать тысяч пожертвовали благотворители. Из этой суммы основную часть, четырнадцать тысяч, пожертвовал Мальшин. Особенным же актом благотворительности Петра Алексеевича стало строительство в 1807 году на месте старой деревянной, новой каменной Скорбященской церкви. В ней были устроены три престола. Кроме того, рядом с церковью он построил и каменный флигель для причта.
Главным строением Петра Мальшина, по которому он остался в памяти благодарных рязанцев, была богадельня, построенная в 1808 году. На ее учреждение он внес пятьдесят тысяч рублей. По первоначальному проекту она должна была быть при Скорбященском храме, как больница для инвалидов. Однако по каким-то причинам место для богадельни было выделено на углу улиц Гостиной и Курганской (ныне соответственно Свободы и Маяковского).
В Мальшинской богадельне первоначально содержалось 12 отставных солдат и 12 нищих мещан и государственных крестьян. После войны с Наполеоном в ней содержались раненые русские солдаты. Но, что интересно, в ней же проживали и раненые французы. По одной из версий, в этой богадельне случилась даже дуэль между российским поручиком и французским драгуном.
Уход за жителями богадельни осуществлялся согласно Уставу о богадельнях двумя людьми. Правда, помимо них был ещё заведующий и лекарь. Лекарства для богадельни обычно закупались за счёт казны. Но до 1816 года богадельня на углу улиц Гостиной и Курганской полностью содержалась за счёт средств, завещанных Мальшиным. Позднее, когда число проживающих в богадельне достигло 34 человек, часть расходов взял на себя Приказ общественного призрения, то есть особый государственный орган.
Император Александр I высоко оценил благотворительную деятельность рязанского мецената. Особым Указом от 5 июня 1806 года, адресованным лично Петру Алексеевичу Мальшину, Государь выразил свое «особое благоволение» к поступку Мальшина. Этим же Указом основатель богадельни был «всемилостивейше пожалован» орденом Святой Анны 2-й степени. Скончался Пётр Алексеевич 31 марта 1821 года в возрасте 69 лет. Погребли его за алтарём Скорбященского храма. На могиле Мальшина напротив церковного алтаря стоял гранитный памятник, а сбоку на медной доске была сделана надпись: «Под сим погребено тело надворного советника и Кавалера П.А. Мальшина». К сожалению, при атеистической власти памятник уничтожили.
Мальшинская богадельня, как и другие богоугодные заведения того времени (вдовьи дома, инвалидные дома, приюты для обездоленных), была школой милосердия. Это были места прямого исполнения Божией заповеди «возлюби ближнего своего, как самого себя». В богоугодных заведениях в уходе за больными могли участвовать и добровольцы, желавшие проявить сострадательность. Император Николай I, приехав в Рязань в 1832 году, побывал в этом редком для тех времён учреждении лично и нашёл его «в отличном состоянии». Примерно в эти же годы улицу Гостиную, которая шла от нынешнего здания Городской думы до улицы Маяковского, переименовали в улицу Мальшинскую. Так она именовалась вплоть до 1919 года. Тогда же с формулировкой «за ненадобностью» была закрыта и богадельня.
Существует легенда, что примерно в то время появилась у богадельни старица Ефросинья. Она стала кричать, чтобы люди готовили гробы, что настают времена, когда надо готовить гробы. Правда это или вымысел, но впоследствии в богадельне действительно стали хранить гробы с трупами, поскольку там устроили морг (судмедэкспертизу). Так сбылись слова легендарной Ефросиньи.
Судмедэкспертизу в богадельне организовали только в конце 1970-х годов. А во время гражданской войны в ней находился холерный, а позже тифозный лазарет. В начале 1920-х годов сюда переехала Чрезвычайная комиссия (ЧК). В 70-е годы здание занял архив КГБ, а позже бюро судмедэкспертизы. С 2001 года богадельня стояла заброшенной и стала разрушаться.
По Божьему Промыслу организацией, взявшейся за ремонт Мальшинской богадельни, оказалось православное издательство «Зёрна». С 2005 года оно стало постепенно восстанавливать былой облик уникального памятника архитектуры. Ведь здание богадельни и поныне выделяется на фоне современной застройки квартала угловой ротондой и колоннадами школы российского классицизма.
В начале 90-х годов прошлого столетия в Рязани было создано социальное учреждение «Геронтологический центр им. П.А. Мальшина», которое призвано обеспечить достойную старость пожилым людям, о которых некому заботиться. В народе его называют Мальшинской богадельней. На ее территории находится храм во имя целителя Пантелеимона, настоятель которого иерей Владимир Михальцов – практикующий врач-кардиолог. Многие социальные вопросы в этом учреждении решаются совместно с Православной Церковью.
Игорь Евсин

В Иоанно-Богословском храме Спасо-Преобра-женского мужского монастыря города Рязани находится чудотворная икона Божией Матери «Нечаянная Радость». Ее передал в дар житель Москвы по имени Георгий.
Георгий занимался спортом, каждое утро выходил на пробежки. Как-то в 2013 году зашел в торговый павильон, где один мужчина торговал подержанными вещами. Рядом стояло мусорное ведро, возле которого лежала икона. Георгий сделал старьевщику замечание, почему вы, мол, так небрежно относитесь к святому образу. «А ты что такой заботливый? Если не нравится – покупай», – ответил мужчина. Георгий поехал домой, взял пятьсот рублей и выкупил икону, прижал к груди, и она прожгла сердце, насквозь пронзила его будто огненным лучом. Георгий сел в машину, одной рукой держался за руль, а другой – обнимал икону Пресвятой Богородицы «Нечаянная Радость», прижимал к себе все крепче и крепче… Лики Богородицы и Спасителя были изрезаны, исколоты, руки у изображения Божией Матери не было. Будто над образом кто-то специально надругался.
Через короткое время случилась трагедия. Георгий занимался в спортивном зале, и на него упала штанга. Произошло защемление нервов в позвоночном отделе, и наступила легкая парализация. В больнице ничем помочь не смогли, врачи только руками разводили – медицина бессильна. Один доктор сказал: «Молись…». От многочисленных уколов тело Георгия стало буквально синим. Однажды из другой поликлиники пришел хирург, осмотрел больного и дал совет: «Молись, как умеешь, своими словами проси помощи у Бога. На операцию я тебя не отправлю. Это не даст результата».
До парализации Георгий много лет ходил в храм, но был, как говорят, захожанином. Свечи поставил и ушел. Вот и вся «молитва». Когда последняя надежда осталась только на Господа, Георгий каждый день всем сердцем со слезами стал молиться перед той самой иконой Богородицы «Нечаянная Радость». И через полгода произошло чудо – он получил исцеление.
Спустя какое-то время Георгий привез икону в Рязань игумену Евфимию (Шапкину) на реставрацию, а потом обновленную забрал обратно. Он так сильно поверил в Бога, что молился и молился постоянно, день и ночь, никогда не расставался с иконой, всегда носил с собой и не выпускал из рук, часто приезжал с ней в Иоанно-Богословский мужской монастырь в селе Пощупово. В 2016 году на Рождество икона замироточила. Георгий многим рассказал о чудотворном образе, приносил его в один из московских храмов. Множество людей прикладывались к иконе. Чтобы краска случайно не затерлась от прикосновений, Георгий решил покрыть икону лаком. Но Богородица его отвергла. Лак превратился в пену, а потом стал жестким, как стекло. Георгий снова привез икону игумену Евфимию на реставрацию, и ночью из нее полилось миро еще сильнее.
Когда икона обновилась вновь, для нее вырезали киот и решили поставить образ в Иоанно-Богословском храме Спасо-Преображенского мужского монастыря, где и произошло первое чудо. Один мальчик, приложившись к иконе, почувствовал облегчение – Богородица постепенно исцелила болезнь глаз. К иконе стали приходить люди и плакать, чувствуя необыкновенную Божественную силу. Поэтому было решено поместить образ в большом Спасо-Преображенском соборе. Но буквально через несколько дней икона снова оказалась в Иоанно-Богословском храме по благословению владыки.
Одна девушка, приложившись к иконе, ощутила такой силы благодать, что не могла стоять, появилась слабость во всем теле, ноги буквально онемели, закружилась голова. Девушка села на стул и полтора часа плакала от умиления, казалось, что сама Богородица косну-лась ее сердца.
Одна женщина часто приезжает к иконе Пресвятой Богородицы из Коломны. У нее свой магазин одежды. Торговля шла плохо, были убытки. Но когда она стала молиться Божьей Матери перед иконой «Нечаянная Радость», бизнес наладился. Товары стали мгновенно раскупать, и женщина даже занялась благотворитель-ностью. Одежду, которая залежалась на полках, раздает во славу Божию.
Молился перед иконой и мужчина, который долго не мог бросить курить. Когда в третий раз пришел в храм и вновь попросил помощи у Богородицы, вредная привычка его оставила.
В храме есть тетрадь, в которой делают записи получившие помощь от этой иконы Матери Божией «Нечаянная Радость». Их уже довольно много…
Вероника Шелякина

Пять лет назад в Рязанской митрополии была образована новая Касимовская епархия. Первым Касимовским архиереем стал бывший настоятель Иоанно-Богословского монастыря Преосвященный епископ ДИОНИСИЙ (Порубай). С ним беседует Ирина ЕВСИНА.

– Значительный рост числа приходов, прихожан, восстанавливающиеся из руин храмы в сельской глубинке – все эти явления были вызваны несколько лет назад решением Святейшего Патриарха Кирилла о создании новых епархий. Касимовская епархия была создана одной из первых, в 2011 году. Каковы Ваши впечатления от первых пяти лет?
– Во-первых, за эти годы я убедился, что образ виноградника как образ Церкви, который присутствует в Священном Писании, наверное, самый точный. Каждый раз, когда на богослужении во время пения «Трисвятого» выхожу на амвон с дикирием и крестом и призываю благословение Божие «на виноград сей», я это особенно остро ощущаю.
В реальной жизни виноградник – это место, где для того, чтобы собрать урожай, необходимо серьезно потрудиться. Иначе земля окаменеет, все зарастет бурьяном, и винограда не будет. Виноградник церковный, доставшийся для попечения о нем мне и моим помощникам, – это, зачастую, и говоря образно, очень разные участки, по свойствам почвы, сортам, природным условиям и опытности виноградарей – помощников. Переходя с образного языка на обычный, все приходы – разные, различается характер прихожан, условия, в которых они живут. Священники – виноградари – тоже разные. В первые годы, помимо вороха текущих дел, одной из главных задач было увидеть и понять это разнообразие, оценить его.
В напутственном Слове Патриарха при вручении мне архиерейского жезла есть слова: «Подобно зоркому орлу всматривайся во все детали епархиальной жизни, стремясь своевременно исправить и на путь истины направить всякого согрешившего, заблудшего и духовно страждущего человека». В связи с этим за прошедшие начальные годы понял еще одну вещь – не делать поспешных выводов ни о людях, ни об обстоятельствах, ни о вещах. Боюсь только, что, приходя к этому пониманию, набил немало шишек не только себе, но и другим.
Еще одно сильнейшее впечатление – никогда так мной не ощущавшаяся раньше реальность благодатной силы мо-литвы мирян о пастырях, и всей Церкви – об архиереях.
– Какой Вы увидели свою новообразованную епархию? Что изменилось, на Ваш взгляд, за прошедшие годы?
– Поначалу очень часто приходилось встречаться с унынием и общим ощущением собственного бессилия – на всех уровнях жизни: и у священников, и у мирян, у местной администрации, у творческой интеллигенции. В нашем Отечестве часто так бывает – в столице фейерверк разнообразной деятельности, а на периферии – тишина, иногда и мертвая… Церковная жизнь – это кровеносная система нашего национального организма, но и здесь к началу нашего века далеко не все было в порядке. Для России на протяжении столетий размеры епархий были очень большими, и, хотя были для этого причины, хорошего в этом было мало. Без епископа, как известно, нет Церкви, в том смысле, что любая поместная Церковь – это духовная семья, где есть отец – наставник, молитвенник, защитник, а также дети – старшие и младшие, внуки, правнуки. А что, если семья настолько велика, что даже старшие дети видят отца не каждый день, а младшие, особенно нуждающиеся в присмотре, и того реже? Так было и на Рязанщине перед созданием новых епархий – более трехсот приходов и священнослужителей. У Рязанского архипастыря даже физически не было возможности всех выслушать, всем помочь, всех посетить. Отсюда – чувство заброшенности и ненужности даже у некоторых священников, в соединении с конкретными экономическими реалиями. А ведь священник должен быть и примером, и, в хорошем смысле, «заводилой» всего доброго, таким фонарем, ярко светящим, и особенно – провинциальный священник, где других «фонарей» иногда нет по определению.
Поэтому первой задачей для себя и своих помощников я поставил борьбу с унынием как состоянием души, при котором кажется, что вокруг нет ничего доброго, светлого, правильного и никогда уже не будет. Звучит, может быть, несколько высокопарно, но это действительно так. Правда, объявив унынию «крестовый поход», сам не всегда оказывался на высоте, особенно на второй год работы. И вот тогда один из самых близких и дорогих мне людей, митрополит Иваново-Вознесенский Иосиф, в ответ на мои жалобы открыл мне одну из особенностей православного пастырского «земледелия» – только на пятый год можно будет увидеть всходы того, что сеешь сейчас. Щедро сейчас делюсь этим знанием с такими же, как и я, молодыми и неопытными собратьями – священниками.
– Пятый год настал…
– Поэтому и делюсь, потому что владыка Иосиф был абсолютно прав. Именно сейчас, на пятый год пребывания на Касимовской кафедре, мне видны те всходы, которые я вместе со своими спутниками и помощниками неумело пытался сеять в самом начале. Несмотря на то, что число трудностей не уменьшилось, наоборот, они прибавились, то, что я по большей части чувствую сейчас – это радость, спокойная, глубокая радость. Вновь убеждаюсь, что благодать, которая на Церкви почивает, является живой и действенной.
– Владыка, мы люди грешные, в основном привыкли мыслить и измерять что-то конкретными категориями. Поэтому хотелось бы просить Вас рассказать о восстановлении и, может быть, строительстве храмов в Вашей епархии.
– У нас в стране сейчас повсеместно идёт совершенно невероятный процесс строительства церквей. Тот, кто бывал за границей, кто знаком с жизнью христиан на Западе, тот знает, что там идёт процесс обратный: церкви закрываются, продаются или отдаются под светские нужды. Для того чтобы сотворить такое с нашими православными храмами, в своё время потребовалась революция, коренная ломка привычного социального и культурного строя. На Западе все это происходит совершенно спокойно, логично, и, как правило, мирно.
– Вы ведёте отсчёт с начала 90-х годов прошлого столетия?
– Да, у нас принято условно говорить о 25-летии церковного возрождения. И храмы у нас в провинции продолжают строиться. Причём, именно по желанию людей. Мы никому ничего не предлагаем, в течение всех этих пяти лет только отзываемся на соответствующие предложения. Отток населения в города – процесс всем давно известный. Так, в общем, дело обстоит и по сей день – молодежь уезжает. Однако нельзя сказать, что совсем опустели наши деревни и сёла. Именно в последние несколько лет я наблюдаю очень интересный процесс возвращения туда нынешних городских жителей, пока в качестве дачников. Летом наши сёла и деревни просто оживают. И всё чаще уже «дачники» остаются жить на своей прежней или новой малой родине дольше и дольше, некоторые – совсем к нам перебираются. Поскольку они, как правило, «продукт» городской христианской культуры, то, приезжая в какое-то село или деревню, в первую очередь такие дачники спрашивают, есть ли поблизости церковь. И, если они не видят храма рядом, они часто инициируют процесс либо постройки нового храма, либо восстановления старого, заброшенного. Причём я бы не сказал, что все наши дачники – только пенсионеры. Для многих москвичей Мещерский край становится отдушиной. И их не останавливает, что от Москвы до нас – триста с лишком километров, иногда такая отдалённость ещё больше привлекает. Всё чаще и чаще вижу, как москвичи, да и рязанцы тоже, выкупают старые дома, чинят их и на всё лето отправляют своих жен и детей поближе к лесу, речке, парному молоку. Сами работают, а на выходные – в деревню к семье. Такие семьи ведут за собой и газ, и свет, и цивилизацию, и дороги, и храмы по воскресным дням наполняют. Конечно, это не процесс возрождения деревни, но процесс оживления, по крайней мере.
Большинство инициатив по постройке или по восстановлению храмов за последние четыре года принадлежит «дачникам», многие из которых приезжают на время, а потом остаются у нас навсегда.
Мы, со своей стороны, стараемся помогать таким инициативам, а иногда – и бываем их зачинщиками. В прошлом году, например, тринадцать заброшенных храмов, по епархиальному призыву, были расчищены, везде были установлены поклонные кресты и памятные таблички, указатели с дороги. Занимались этим местные священники, жители и «дачники», молодежь и все желающие, при поддержке местных муниципалитетов. Поначалу мы ставили своей целью только разобрать мусор и обозначить вновь святое место, но в результате получилось, что вокруг большинства из таким образом возвращенных храмов собрались небольшие общины. Теперь в этих прежде заброшенных стенах собираются и молятся люди, себе во спасение.
– Одно из самых посещаемых паломниками мест Вашей епархии – село Анемнясево, родина святой блаженной Матронушки. На месте её домика была возведена часовня, сейчас строится храм. Кто помогает его возводить, чья это была инициатива?
– Строительство храма в честь блаженной Матроны Анемнясевской – инициатива местного духовенства. Анемнясево – это деревня, и здесь никогда не было церкви. Благочестивое желание духовенства с энтузиазмом поддержал и народ.
– Когда мы говорим о Касимовской епархии, её людях, пастырях, то, конечно, нельзя не вспомнить славный род Правдолюбовых, давший нашей Церкви несколько священномучеников. Старейший и сейчас самый почитаемый из этого рода священник, отец Владимир, живёт в Касимове. Его знают многие москвичи и рязанцы. Часто спрашивают, почему-то и меня: «Как там батюшка поживает?» Передаю Вам этот вопрос, можно сказать, от наших читателей.
– Да, действительно, Правдолюбовы – это старинный священнический род, начало которому было положено ещё двести лет тому назад. Отец Владимир – один из наиболее заслуженных отпрысков этого рода, из семьи которого тоже вышло немало священнослужителей. Батюшка сейчас, конечно же, совсем старенький, он не так давно похоронил свою супругу, которая для него всегда была опорой и поддержкой. Младшего сына схоронил, отца Михаила, настоятеля Никольского храма. Сейчас он живёт со своей дочерью Александрой Владимировной, которая
за ним самоотверженно ухаживает. Он почётный настоятель Никольского храма. Иногда там служит, если ему позволяет здоровье, и довольно часто проповедует.

Какова была цель торжественного входа Господа в Иерусалим? Почему Ему понадобилось ехать на осле? И при чем здесь вербы?
Господь Иисус Христос пришел в Иерусалим, чтобы совершить теперь уже Свой искупительный подвиг на Кресте, и Ему было угодно торжественно обставить этот последний вход в Святой Град. Торжественная встреча Спасителя, как мы видим из Евангелия, была обусловлена тем, что, вероятно, накануне Он воскресил Лазаря – не просто мертвого, но четверодневного умершего, чем показал Свое могущество. Люди встречали Его как великого чудотворца, правда, при этом в большинстве своем ожидали, что Он освободит их от римской оккупации. Однако, Сам Спаситель неоднократно говорил, что Царство Его «не от мира сего». И те же люди, увидев Иисуса Христа через несколько дней беспомощным перед римским прокуратором Пилатом, не смогли осознать подлинной миссии Спасителя, посчитали Его самозванцем и возопили: «Распни, распни Его»… Между тем, Иисус Христос исполнил все, что пророчествовали о Мессии до Него пророки – вплоть до самых мелочей. Одной из таких «мелочей» был торжественный вход Мессии в Иерусалим именно на осле, об этом писал пророк Захария, который жил за 5 веков до Рождества Христова (см. Зах. 9, 9). Что же касается выбора животного, то в те времена кони на Ближнем Востоке использовались, как правило, в военном деле, а ослы – в домашнем хозяйстве. Таким образом, въезд Господа именно на осле послужил знаком мира. Кстати, въезжали в Святой Град только цари, остальные в знак почтения к Иерусалиму спешивались у врат, то есть Спасителя встречали как царя. В народе праздник Входа Господня в Иерусалим именуется Вербным воскресеньем. В Евангелиях говорится, что люди, встречая Мессию, устилали Его путь ветвями (или побегами, или листьями) финиковой пальмы. По словам святителя Амвросия Медиоланского, «чрез крепкое финиковое дерево, ветвей которого оконечности белы, означается то, что после скорбей настоящей жизни мы преселимся в свет Небесного отечества». Подражая современникам Христа, верующие в праздник Входа Господня в Иерусалим издревле тоже приходят в храмы с пальмовыми ветвями, которые в русской традиции заменили веточками вербы – первого зеленеющего дерева русского Севера.

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл по предложению Президента В.В. Путина возглавил Общество русской словесности.
«Я принял это предложение именно потому, что речь идет о гуманитарном измерении нашей жизни, личности, общества, государства, а гуманитарное измерение есть часть духовной ответственности Церкви», – сказал, в частности, Святейший Владыка 9 марта на расширенном заседании Патриаршего совета по культуре, посвященном учреждению Общества русской словесности.
Общество поставило перед собой задачу консолидации усилий ученых, педагогов, деятелей культуры, широкой общественности для сохранения ведущей роли литературы и русского языка в воспитании подрастающего поколения, укрепления единого культурно-образовательного пространства, развития лучших традиций отечественного гуманитарного образования, культурно-просветительской деятельности.

В день Торжества Православия и 40-летия со дня своей архиерейской хиротонии Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл принимал поздравления как от архиереев, так и от зарубежных гостей.
В своем первосвятительском слове, в частности, он сказал, что три совпадения в его жизни – диаконская хиротония в праздник Благовещения, архиерейская хиротония в день Торжества Православия, торжества победы над всякой ересью, и восшествие на Патриарший престол в день памяти святителя Марка Эфесского, не случайны.
«Именно в соответствии с этими Божественными указаниями я выбрал свой жизненный путь: благовестить день от дне спасение Бога нашего и хранить чистоту православной веры, сопротивляясь всякой ереси и всякому соблазну», – сказал Патриарх.

16 марта 2016 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл возглавил церемонию открытия фотовыставки «Под покровом Пресвятой Богородицы: жизнь и быт монастырей Афона», посвященной 1000-летию русского монашества на Святой Горе Афон.
«Я с удовольствием открываю выставку, которая содержит фотографии, сделанные нашим другом Костасом Асимисом, человеком, который начал фотографировать Афон в 1984 году, – сказал Святейший Патриарх. – Думаю, что эти фотографии будут действительно составлять золотой фонд материалов, связанных с Афоном».
Пресс-служба Патриарха московского и всея Руси

В новое 21-е тысячелетие Серафимо-Диве-евский монастырь вошел, осеняемый благодатным покровом причисленных к лику святых священнослужителей и подвижниц благочестия – сестер этой обители. Наш рассказ – о сестре-иконописице инокине Анне (Закомолдиной), пришедшей в святую Дивеевскую обитель с древней Рязанщины.
Анна родилась в 1892 году в селе Чучково Сапожковского уезда Рязанской губернии в семье государственного служащего Павла Сергеевича Закомолдина и его супруги Марфы Ивановны (урожденной Крыкановой). Семья Закомолдиных быстро росла, почти ежегодно рождались дети, преимущественно девочки. Жили небогато. Павел Сергеевич Закомолдин был хорошим плотником, самоучкой научился ремонтировать сельхозтехнику. Его уважали в селе и выбрали старшиной.
Анна, старшая из детей, была главной помощницей матери. И на огороде она работала, и за скотиной ходила, и детей растить помогала.
Паломничество в Саров и Дивеево, к мощам батюшки Серафима, к его источникам и другим святыням, было среди ее земляков традиционным. Ходила и Анна, да и все дети семьи Закомолдиных. Здесь, среди дивеевских сестер, уже была ее землячка, инокиня Азария, родственница по линии матери, Марфы Ивановны. И Анна летом 1906 года в возрасте 14 лет поступила в Дивеевский монастырь.
В монастыре у нее открылся дар иконописания и шитья золотыми нитями. Жизнь в святой обители была ей по душе, но в 1914 году отец был призван в армию и попал в плен. Мать в 1917 году скончалась. Остались сиротами малолетние дети. Игумения Дивеевского монастыря Александра (Траковская) благословила инокиню Анну взять отпуск для решения семейных трудностей. Божией милостью все дети выжили и встали на ноги, а тут и отец пришел из плена. Инокиня Анна вернулась в монастырь и подвизалась в нем до его закрытия. В 1927 году по решению богоборческой власти Дивеевский монастырь закрыли.
Перед инокиней Анной и другими сестрами встал вопрос: куда идти, где примут? Поскорбев, поплакав, инокиня Анна со своими землячками инокиней Марфой (Гришунькиной) и инокиней Дарьей (Макаровой) решила ехать на свою родину в Чучково. На помощь пришла инокиня Пелагия из Мордовии, за которой приехали родные.
На дорогах днем стояли военные патрули из красногвардейцев. Видя монашествующих, они заставляли сгружать духовные книги, иконы, отбирали вещи, которые им понравились. Зная об этом, сестры двигались только ночью.
Инокиня Анна сначала поселилась в деревне Ольховке в семье сестры Александры. Но вскоре вскладчину чучковские сестры купили маленький домик, размером чуть больше деревенской бани, с печкой. В нем и зажили дивеевские сестрички по-монастырски.
А затем был донос, ложное обвинение в контрреволюции. Осудили мать Анну за антисоветскую деятельность и определили меру наказания – ссылку на несколько лет с правом отправления корреспонденции (писем, посылок). Сначала сослали в Астраханскую область, затем отправили в Казахстан и Томскую область. В Томске Анну определили на работу в инфекционное отделение больницы для заключенных. Больные ее любили, врачи, видя ее явные способности, усердие, доверяли ей.
В 1936 году инокиня Анна вернулась из ссылки в д. Ольховку. Александра и ее муж Степан к тому времени приняли к себе в дом еще одну сестру – Ольгу, у которой власти отобрали дом, хозяйство и выгнали ее вместе с детьми на мороз зимой, а мужа арестовали. Красноармеец колол его трехгранным штыком, но штык уткнулся в подаренный матерью Анной образ Божией Матери «Казанская».
Матушка любила дарить иконы и книги. «Вот и нам перешла икона Божией Матери “Феодоровская”, спасенная инокиней Анной от поругания и разорения из Дивеевской обители», – вспоминала племянница матери Анны, Мария Федоровна Алешина. Эта икона была подарена инокине Анне еще в Дивеевском женском монастыре и была в ее келье. Перед этой иконой женщины из рода матушки Анны молились о ниспослании детей и о помощи в родах, и рождались все дети, слава Богу, благополучно.
Из личных вещей у инокини Анны была лишь деревянная кровать ручной работы, привезенная из Дивеево, да маленькие киоты с красочными видами Дивеева, иконы «Всех святых» и преподобного Серафима Саровского. Живя в миру, матушка сохраняла дивеевские монастырские традиции, дух монашества. Из Дивеева мать Анна привезла маленький самовар и щедро угощала чаем с вареньем и задушевными беседами всех гостей, а их было немало. Приезжали к ней и дивеевские сестры. Смиренная, спокойная, уравновешенная, она всех встречала с любовью и теплом.
Свою иноческую жизнь она проявляла в соблюдении заповедей Божиих, в том числе и в милосердии, когда приходилось ухаживать за больными и немощными родственниками. Сохраняя обычаи и традиции Дивеевского монастыря, сестры, собравшись вместе, в деревенском доме читали акафисты преподобному Серафиму, служили и славили Господа нашего Иисуса Христа, Пресвятую Богородицу. Несмотря на ее монашеское сословие, инокиню Анну уважали местные светские власти, в народе ее почтительно называли Анной Павловной.
В деревне ее никогда не видели отдыхающей – всегда в каких-то делах: либо в огороде хлопочет, либо в лесу собирает лекарственные травы, грибы, ягоды, хворост. Ее наставлениями и племянники всему научились: косить, сушить сено, перевозить его на тележке, делать стог. Летом около дома, во дворе, она варила на печке еду и особенно памятное для детей вишневое варенье. Все родные ее так и называли – «маманя Анюша».
В голодные годы инокиня Анна вместе со сродниками зарабатывала на пропитание на отходнических работах: копала людям картошку, стегала на продажу одеяла, шила, вязала, особенно любила вязать большие шерстяные платки.
Иконописью она занималась в основном в зимнее время. Готовясь к работе, становилась на молитву, по окончании которой облачалась в иноческую одежду и покрывалась белым апостольником. На службу матушка Анна ездила в Сасово и село Боровое Шиловского района, где бесплатно писала иконы для местного храма Рождества Пресвятой Богородицы. Она была бессребреница: что имела – раздавала людям. Когда матушка ходила читать Псалтирь по усопшим, никогда не брала деньги. Довольно часто она бывала в Москве. Там на квартире, в иконописной мастерской, сестры писали и реставрировали иконы, а потом раздавали их по храмам. Бывая в Москве по своим «сестринским» делам, не забывала «маманя Анюша» и свою рязанскую родню: привозила обновы племянникам, помогала в устроении и ремонте домов, а главное, молилась за сродников, что все очень чувствовали. Добрая и заботливая, она любила всех, кто был с ней рядом, и ее любили тоже.
Отошла ко Господу инокиня Анна во время вечерней службы 29 сентября 1968 года, накануне дня памяти мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии, на паперти московского храма в честь иконы Божией Матери «Знамение» у Рижского вокзала. Она умерла в молитве, по примеру преподобного Серафима Саровского.
Похоронили инокиню Анну рядом с ее матерью Марфой Ивановной на кладбище в поселке Чучково, по дивеевской традиции в некрашеном гробу из простых досок.
Протоиерей Георгий МАРКОВ, Николай ШИРОКОВ
P.S. Дорогие братья и сестры, мы собираем материал о других дивеевских сестрах: об инокине Матроне (Лисаковой) и инокине Анне (Лисаковой) родом из с.Ижевское Спасского района. Если вам известно и о других дивеевских сестрах родом с Рязанской земли, которые поступили в Дивеевский монастырь до 1917 года, просим позвонить по тел. 89209791909 или сообщить по электронной почте Адрес электронной почты защищен от спам-ботов. Для просмотра адреса в вашем браузере должен быть включен Javascript.. Будем рады любым сведениям о них.

Любо!
У реки Листвянка, что по дороге в село Кораблино (Рязанского района), часто останавливаются паломники из Москвы и других городов России. В этом месте нет архитектурных памятников, только чистое поле и … памятный крест. Здесь начинается история российского казачества.
Назад в XV век
– Порой становится обидно, что многие рязанцы не знают, что с их родной земли началась история всего российского казачества. Недаром у нас многие носят фамилию Казаков. И село в Шацком районе называется Казачья Слобода, – говорит атаман Рязанского отделения «Центрального казачьего войска» Андрей Александрович Даценко.
Правда, история рязанского казачества понемногу начинает оживать. На бугре, с которого открывается вид на место битвы казаков с войском Мустафы, на речке Листвянке, рядом с памятным крестом с помощью благотворителя
Ю.А. Головастикова и общественной организации «Истоки» казаки в конце декабря прошлого года построили сторожевую вышку. А в будущем у реки Листвянка планируют создать культурно-исторический центр. План старинного городка уже составлен, в скором времени начнется его строительство.
Зачинатели новой истории
XX век был временем тяжких испытаний для вольнолюбивых, но преданных царю и православному государству казаков. Им было запрещено носить свою форму, а из обихода было изъято слово «казак». Возрождение казачества началось в конце 90-х годов XX века. Первый Учредительный круг в Москве состоялся в 1990 году. В это время и в Рязани создавались казачьи организации.
У А.А. Даценко отец был из запорожских казаков. Его предки были походными атаманами в сечи (их фамилия упоминается при описании походов на Турцию). В советское время говорить об этом в семье было не принято. Андрей Александрович после окончания школы поступил в военное училище, а затем его комиссовали по состоянию здоровья. Он оказался на распутье: вроде и служить должен был, а вроде и не получилось. Тут в нем проснулась казачья кровь.
В 1999 году Андрея Александровича пригласили в одну из казачьих организаций. А через год в Управлении Президента по вопросам казачества ему предложили стать полномочным представи-телем «Центрального казачьего войска» и создать полноправное региональное отделение. Даценко начал активно заниматься восстановлением казачьего войска в ЦФО, собирал коллектив по крупицам. А через несколько лет усилиями казаков их войско было введено в государственный реестр казачьих войск.
– Было донское, терское казачье войско, а центрального не было раньше. Но мы решили: пускай с нас начнется его история, – и создали его во всех областях Центральной России, – рассказывает Андрей Александрович.
Казаки за нас
Каждые выходные казаки в Рязани патрулируют речной порт и два вокзала. Они входят в состав народной дружины, помогают полицейским поддерживать порядок и выполняют эту работу бесплатно. Помимо линейного отдела, казаки заключили соглашения с городским наркоконтролем, службой исполнения наказаний. Они ведут воспитательную работу и контроль за гражданами, которые осуждены условно. Исторически сложилось, что казаки – это хорошие пожарные. В 90-х годах в МЧС мало платили, и никто не хотел рисковать жизнью и здоровьем за небольшие деньги. Тогда казаки взяли на себя эту работу и обосновались вокруг пожарных частей, их командиры были одновременно и атаманами. Так что теперь среди казаков много пожарных.
Но в каждом районе, где есть казаки, свои особенности их деятельности. Например, в Сараевском районе у казаков есть заказник, где казаки ведут работу по сохранению животного мира и лесов.
Сохраняя традиции предков
Православная вера, духовный стержень казачества, требует укрепления. Об этом недавно говорили казаки и священники Рязанской епархии на круглом столе в Доме общественных организаций Рязани. Необходимо предпринять совместные усилия, чтобы сделать более интенсивной и планомерной совместную работу казачества и Рязанской епархии, а также просветительскую деятельность духовенства среди казаков. На данный момент казаки подписали соглашение с Церковью о сотрудничестве. Епархия всегда может обратиться к ним за помощью в охране мощей, проведении крестных ходов.
Казачество делится на две структуры: казаки общественные и реестровые. «Рязанское городское казачье войско», которое возглавляет А.А. Даценко, относится к войсковой структуре, которая учреждена указом Президента и является управляемой. Вышестоящее руководство отдает войску указы и присваивает чины. Однако, казаки стараются жить по общинным традициям и старинным правилам. Атаман у них не назначается, а выбирается.
– Конечно, можно навязать руководителя сверху, и ему будут подчиняться, но только для виду, а если поставить в атаманы равного, которого казаки сами выбрали, они будут ему доверять и относиться с уважением, – говорит Андрей Александрович. – Ведь атаман для казаков – как отец. Он несет ответственность и болеет душой за каждого. Это не начальник, а старший товарищ.
Решения атамана могут быть и оспорены на кругу казаками или советом старейшин. Также и решения круга будут недействительны, если на нем не присутствует войсковой священник. У «Рязанского городского казачьего войска» это священник Вячеслав Штанько. Он не просто окормляет совет, но и является духовником казаков, следит за тем, чтобы они соблюдали каноны православия, молится за них. Ведь казак – это прежде всего верующий человек.
Пополнение
«Рязанское городское казачье войско» насчитывает 200 человек – не так много, зато это проверенные люди. Ведь прежде чем взять бойца в войско, казаки стараются познакомиться с ним поближе, приглашают поучаствовать в общих мероприятиях. Затем атаман собирает круг и спрашивает, кто поручится за новобранца. Обычно двое казаков берут его под опеку, обучают, рассказывают о казачестве. Затем с ним беседует войсковой священник. Принадлежность к православной вере – обязательное условие для вступления в «Рязанское городское казачье войско».
Дальше – присяга, на которой атаман напутствует своих товарищей: «Меня вы можете обмануть, себя обмануть, но как обмануть Бога? Поэтому помните, что, приняв присягу, вы не должны забывать, что вы казак, и забывать про свои обязанности. Даже если вы будете один на Северном полюсе, вы будете представлять все казачество».
В последние годы в стране и области появилось много казачьих организаций. Одни действительно возрождают традиции казачьего воинства, а другие создают общества ради преференций. Особенно авторитет казаков был подорван в 90-е годы, когда отдельные недобросовестные представители позорили образ казака.
– Сейчас наша главная задача – возродить историю казачества, быть достойными наших предков и изменить отношение россиян к казакам, сложившееся в 90-х годах, – говорит Андрей Александрович.
Анна Добролежа

Андрей Крючков
Поэт, драматург, композитор, автор многочисленных песен, басен, стихов и поэм для детей. Член Российского союза профессиональных литераторов. Член казачьего движения Рязани.
КАЗАЧЬЯ ДОЛЯ
На страже быть –казачья доля,
Пока Господь не призовет
Туда, где вечной будет воля,
Где Божье воинство живет.

Туда, где Скобелев и Платов,
Неустрашимые в бою,
Доныне Богу служат свято
В едином воинском строю.

Живет казак – жива Держава,
Так было многие века.
Звенит клинком былая слава
Хабарова и Ермака.

Нам время выпало иное,
Но служба также нелегка:
За нами воинство святое,
За нами слава казака.

ВНУКУ ФЕДОРУ
*Федор — «Божий дар» (греч.)
Ты – воистину Божий дар,
Новоявленный миру Федор! *
Жив твой прадед и дед не стар,
Как мальчишка, еще он бодр…
Ты открыл, малыш, в эти дни
Тайну первого откровенья…
Эта радость, наверно, сродни
Только радости Богоявленья!
Словно жизни вечной призыв,
Был твой крик, долетевший до слуха…
Так впервые кричат, открыв
Силу Бога, Сына и Духа!

* * *
По нехоженым дебрям,
Без путей и дорог,
По отмоленным землям
Шли вперед на Восток.

Сквозь цингу и холеру,
Всем смертям вопреки
Православную веру
Пронесли казаки

До Амура седого
И до южных морей –
Ради долга святого,
А не славы своей.

Подарили России
Колыму и Дарьял,
На века прирастили
И Сибирь, и Урал...

До Камчатки немало
Дальней шли стороной,
Чтобы солнце вставало
Раньше всех над страной.

И сегодня двуглавый
Охраняет орел
Ту святую державу,
Что казак приобрел.

В этом году Русская Православная Церковь отмечает важную дату –
1000-летие русского присутствия на Святой Горе Афон.

Истоки
На протяжении всей истории христианства Матерь Божия незримо направляла монахов и паломников на Святую Афонскую Гору. Православные монахи разных национальностей пешком и по морю проникали в это благословенное место. Это были греки, болгары, сербы, румыны, грузины, молдаване, русские. Они или жили в общих монастырях, или создавали свои собственные.

Постепенно на Афоне стала складываться уникальная, не имеющая аналогов в мире, православная монашеская республика. Несмотря на тяжелые условия проживания, периодические разрушения афонских монастырей и храмов внешними захватчиками, афонские монахи выстояли. В этом им покровительствовала Небесная Игуменья Святой Горы Афон – Пресвятая Богородица.
К сожалению, не сохранилось письменных исторических источников о связях Киевской Руси со Святым Афоном. Предполагается, что эти связи были установлены самим святым князем Владимиром сразу после Крещения Руси. Все документы о раннем периоде пребывания русских монахов на горе были уничтожены во время нападения на русскую афонскую обитель испанских пиратов в XIV веке. В одном из греческих монастырей была обнаружена подпись настоятеля русского монастыря Герасима за 1016 год.
Эту дату и принято считать началом русского монашества на Святой Горе. Первая обитель русских монахов на Афоне – небольшой монастырь Богородицы Ксилургу (Древодел). В XII веке монахам, количество которых с каждым годом увеличивалось, стало тесно в прежнем монастыре и они перешли на жительство в более просторный монастырь святого Пантелеимона, называемый также Русским монастырем или Русиком.

Появление русского монашества на Афоне дало толчок и к развитию монастырей внутри Руси. Первый русский монастырь, будущую Киево-Печерскую Лавру, создал афонский монах преподобный Антоний, прозванный Печерским. Афонский образ жизни, внутренние правила, церковные каноны являлись образцом для русских монахов внутри страны. В некоторых русских епархиях при избрании епископов предпочтение отдавалось тем, кто прошёл «испытание» Святой Горой.
Довольно долгое время провёл на Афоне архимандрит Печерского Вознесенского монастыря в Нижнем Новгороде Досифей, оставивший в своих трудах «Устав» и «Чин» описание жизни святогорцев. Позднее там побывали иеродиакон Троице-Сергиевой Лавры Зосима, тверской игумен Савва, старец Митрофан Бывальцев, игумен угрешский Иона и преподобный Нил Сорский, заложивший основы русской монашеской школы по афонскому образцу. Чуть позднее эти же принципы проповедовал на Руси афонский монах Максим Грек, проживший на своей второй родине 38 лет.
Ощущая незримую связь с родиной и получая материальную и моральную поддержку, почти шесть столетий русские монахи совершали свою подвижническую деятельность на Святой Горе Афон. В XVIII веке Турция, непрерывно воевавшая с Россией, перестала пропускать русских на Афон.
В результате русских монахов на Афоне не осталось.
В начале XIX века монастырь святого Пантелеимона начинает возрождаться. В 1841 году Николай I выразил ему высочайшее покровительство в разрешении «милостынного сбора» в России. Русский афонский монастырь к концу XIX века стал самым большим монастырём на Святой Горе по площади и численности братии. К 1903 году там насчитывалось 1446 монахов, а к 1913 году – более 2000.
После 1917 года для русских монахов на Афоне опять начались тяжелые времена. Но благодаря небесному покровительству Богородицы русское присутствие на горе Афон было сохранено. Хотя к 70-м годам XX века количество монахов в Пантелеимоновом монастыре сократилось до 13 человек. После визита на Святую Гору Патриарха Пимена в 1972 году (первое в истории посещение Афона Московским Патриархом), ситуация с пополнением братии стала улучшаться.
Со Святым Афоном тесно связана судьба почитаемого старца архимандрита Авеля (Македонова), в течение 9 лет несшего послушание в русском Пантелеимоновом монастыре, из которых почти четыре года он был игуменом (настоятелем) монастыря. В 1978 году игумен Авель выехал в Советский Союз, чтобы участвовать в отпевании и похоронах своего друга и земляка, митрополита Ленинградского и Новгородского Никодима (Ротова). Но вернуться назад ему не разрешили.
Новый период в жизни Пантелеимонова монастыря открылся в начале 1990-х годов с падением богоборческо-коммунистической системы на Родине. Число русских монахов в монастыре постепенно возрастает и на сегодня составляет более 80 человек (всего на Афоне ныне около 2000 монахов). Последние несколько лет ведутся работы по восстановлению полуразрушенных сооружений обители.
Возрождаются и утраченные традиции паломничества православных русских людей к святыням русского Афона.
9 сентября 2005 года паломническую поездку сюда совершил Владимир Путин, за 1000-летнюю историю ставший первым руководителем нашей страны, посетившим Святой Афон.

Для поддержки монашества на Святой Горе в 2005 году возникла общественная организация «Русское
афонское общество». Председателем Попечительского совета общества стал полпред Президента в ЦФО, а ныне губернатор Санкт-Петербурга Г. Полтавченко. Общество развивает связи с монашескими общинами Святой Горы Афон, помогает в восстановлении монастырей и церквей как на Афоне, так и в России. Среди наиболее значимых мероприятий – организация и проведение акций по доставке православных святынь в Россию. Общество также оказывает помощь российским паломникам в посещении святых мест.
Активную работу проводит и рязанская региональная организация «Русского афонского общества», отмечающая в этом году 10-летие со дня своего создания. Руководитель этой организации – Александр Чайка, первый заместитель председателя Рязанской городской Думы. На счету рязанской организации много значимых акций: организация паломнических поездок на Афон, помощь в строительстве православных храмов в Рязани (в том числе храма святого князя Александра Невского в Дашково-Песочне).
Юбилейный год только начался. В Рязанской митрополии, как и во многих других епархиях Русской Православной Церкви, много планов на празднование этой значительной даты.
Николай Булычев

С ноября 2015 года епископ Скопинский и Шацкий Матфей (Андреев) возглавляет одну из кафедр Рязанской митрополии. С ним встретилась редактор газеты «Благовест» Ирина Евсина.
– Владыка, была ли Вам прежде близка Рязанская земля? Что Вас с ней связывает?
– Я не разделяю Тамбовскую и Рязанскую землю, потому что исторически Тамбовский край – это окраина Рязанского княжества. Те святые, которые дороги для Рязанской земли, почитаются и в Тамбовском крае. Тесные духовные связи, которые были заложены много веков назад нашими предками, сохраняются до сей поры в Вышенской обители, которая сейчас является одной из жемчужин Рязанской митрополии и Скопинской епархии, а исторически находилась в пределах Тамбовской епархии.
Во времена управления владыки Симона (Новикова) и владыки Павла (Пономарева) мы часто посещали с паломническими целями как Вышу, так и саму Рязань. Иоанно-Богословский монастырь тоже был всегда пунктом притяжения для тамбовских паломников. Духовные скрепы между этими землями давние и неразрывные, поэтому для меня Рязанский край не является чем-то новым и незнакомым. К тому же моя мама родилась в Чаплыгинском районе – ныне это Липецкая область, но в то время, когда она родилась, это была окраина Рязанской области. А корни моего дедушки по материнской линии – в Данкове, который тоже был рязанским городом. Так что моё знакомство и связи с Рязанской землей давние и крепкие. Но всё-таки для меня стало радостной неожиданностью назначение для совершения архипастырского служения в этот край, который очень близок Тамбову и Липецку – местам моего детства.
– Действительно, всё начинается с детства. Расскажите, пожалуйста, о том, как Вы пришли к вере, как началась Ваша церковная жизнь. Какое влияние на Вас в этом плане оказала Ваша семья?
– К сожалению, я не могу сказать, что с раннего детства был воцерковленным человеком. Мои родители, а также бабушки и дедушки принадлежали к кругам советской интеллигенции. Если представители предыдущих поколений моих предков, безусловно, были верующими, ходили в храмы Тамбова, Мичуринска, Данкова, то более близкие поколения были далеки от церковной жизни.
Для меня открытие веры произошло в год празднования тысячелетия Крещения Руси. Тогда я как раз окончил школу, искал ориентиры в жизни и нашел их в Русской Православной Церкви. Впоследствии и вся моя семья вновь обрела веру. Так что моя церковная биография начинается с года тысячелетия Крещения Руси и с послушания чтеца и алтарника в Покровском кафедральном соборе Тамбова. Позднее мне удалось одновременно получить светское и духовное образование: окончить факультет иностранных языков в педагогическом университете и Тамбовское духовное училище. С 1993 года началась моя педагогическая карьера и более глубокое приобщение к церковному служению. Как выпускник училища я был призван владыкой Евгением (Жданом) к служению иподиакона, а затем также в Тамбове был рукоположен во диакона и во священника.
– Как произошло Ваше обращение к вере? Вам был послан какой-то знак?
– Нет, каких-то особых знаков не было, но в целом, конечно же, это было чудо. Имея абсолютно светскую биографию, так быстро, легко и глубоко войти в церковную жизнь можно только чудесным образом, с помощью свыше. Убеждения, которые у меня сформировались в юношестве, очень хорошо легли на воспринятый потом церковный образ жизни.
– Значит, Вас воспитывали в нравственной среде?
– Да, это так. Хотя моя семья не имела непосредственного отношения к Церкви, но сам стиль нашей жизни был близок к православному. Поэтому мне было легко сделать шаг к воцерковлению. Семья мне в этом не препятствовала и не осуждала меня, а, наоборот, интересовалась моей новой жизнью.
– Может быть, был какой-то святой, который Вам в период Вашего воцерковления был особенно близок?
– Безусловно, мне близок святитель Феофан Вышенский. Но в начале моего церковного пути, я думаю, мне особенно помог святитель Лука (Войно-Ясенецкий). Этот святой был управляющим Тамбовской епархией в тяжелые военные и послевоенные годы. Придя в Тамбовский Покровский собор в конце 80-х годов, я застал тех священников и прихожан, которые были его учениками и духовными чадами. Я очень благодарен Богу, что познакомился со многими живыми свидетелями, которые видели святителя Луку, общались с ним, а после его перевода из Тамбова в Крым с ним переписывались. Покровский собор сохранял свой внешний и внутренний духовный облик в том виде, в каком его созидал святитель Лука, будучи в Тамбове епископом. Поскольку он был не только архиереем, но и врачом, о нем рассказывали и многие медицинские работники, которые потом стали прихожанами собора. Ореол его святости отражался на всем укладе постперестроечной тамбовской жизни. Поэтому святителя Луку нужно в первую очередь поблагодарить за то, что я и другие мои сверстники стали верующими людьми.
– Владыка, как в дальнейшем складывалась Ваша жизнь в Церкви? Почему Вам пришлось покинуть Тамбов?
– Поскольку я был выпускником факультета иностранных языков Тамбовского педагогического университета (отделение английского и французского языков), владыка Евгений (Ждан), управлявший в то время Тамбовской епархией, очень мудро подошел к вопросу о моем рукоположении и благословил меня совмещать служение в храме с преподаванием в школе. В течение семи лет после рукоположения я был и священником в храме, и преподавателем в школе, которая находилась на той же территории в с. Бокино Тамбовского района. Мое епархиальное послушание также было связано с образованием – в течение этих семи лет я возглавлял отдел религиозного образования и катехизации Тамбовской епархии. Не миновали меня и международные связи Тамбовской епархии – было знакомство с православными приходами в Германии, поездки туда. Вскоре я был командирован в Великобританию, где мое служение курировал владыка Марк (Головков), который в то время был руководителем Секретариата по зарубежным учреждениям. Последние шесть лет моей жизни прошли в Сурожской епархии (Великобритании и Ирландии), которая была открыта благодаря трудам митрополита Антония Сурожского. Владыка Антоний был одним из немногих, кто мог проповедовать слово Божие в советское время, поэтому мне было очень интересно соприкоснуться с людьми, которые его знали и помнили. Многие наши мероприятия в Сурожской епархии были посвящены духовным проблемам или богословским взглядам в разрезе жизни митрополита Антония.
– Находясь в Великобритании, Вы тосковали по родной земле?
– Верующему человеку, я думаю, не приходится мыслить такими категориями. Везде на земле есть присутствие Божие. Британская земля богата своими святыми, своей церковной историей. Британия имеет глубокие православные корни, и узнавать о них, работать над их возрождением было тоже очень интересно. Во мне живет и любовь к России, и любовь к Британии.
– С чего началось Ваше знакомство со Скопинской епархией?
– Отчасти я уже был с ней знаком, ведь Скопинская епархия имеет две кафедры – Скопин и Шацк. В Шацк часто отправлялись наши тамбовские паломнические группы, касались Шацка и некоторые наши исследовательские проекты. Скопин был для меня менее знакомым, но тоже не совсем новым. Приятным открытием было обрести здесь много хороших помощников в лице духовенства. Скопин является той частью русской земли, которая сильно пострадала во времена безбожных гонений, и многие святыни до сих пор находятся в неприглядном состоянии. В связи с этим вместе с радостью о том, что многое уже сделано, есть и стимул трудиться дальше.
– Каковы Ваши планы работы в епархии? Что нужно сделать, по Вашему мнению, в первую очередь?
– Планы разнообразные и многосторонние. Первое, с чего хочется начать, это продолжать восстановление духовного центра Скопинской епархии – Вышенского монастыря. Имя святителя Феофана очень важно и значимо для богословия и для понимания духовной жизни. Вышенская обитель – это точка притяжения не только для русских православных людей, но и для христиан всего мира. Поэтому для нас это приоритетная задача. Под руководством митрополита Рязанского и Михайловского Марка недавно провели совещание в обители по дальнейшей реконструкции монастыря. Мы будем стараться продолжать и реконструкцию архитектурных шедевров, которые там сохранились, и возрождение монашеской жизни.
– В Вышенский монастырь несколько раз планировался приезд Патриарха, но каждый раз откладывался…
– Я думаю, причина в том, что не всё в монастыре пока готово к приезду Святейшего. Скорее всего, это связано со сложной экономической ситуацией в нашем государстве. Те проекты, которые легко реализовывались в минувшие годы, сейчас тормозятся из-за отсутствия финансов. Реконструкция очень масштабная, она охватывает и храмы, и жилые помещения, и территорию монастыря. На всё сил и средств пока не хватает.
– Владыка, как складываются отношения Вашей епархии с государственными структурами?
– Уже состоялись знакомства с главами администраций всех десяти муниципальных районов и муниципального образования – города Скопина. Со всеми главами администраций сложились хорошие, добрые отношения: есть взаимопонимание, есть совместные проекты, которые осуществляются во многом благодаря благочинным. Недавнее отчетное собрание Скопинского района и города Скопина показало, что администрация очень заинтересована в сотрудничестве с епархией.
– Владыка, Господь нас привел к Вам в день Ангела матушки Феодосии. Были ли Вы с ней знакомы?
– К сожалению, мое знакомство с ней состоялось уже после ее кончины, после моего прибытия в Скопин. Но я знаю людей, которые бывали у нее и получали от нее духовный совет и утешение. Мне было очень отрадно здесь, неподалеку от Скопина, найти такую подвижницу, которая при жизни была утешением для многих и после смерти собирает к себе людей, которые приезжают помолиться на ее могилке. Вчера я был у нее, служил заупокойную литию на могилке. Память о ней жива, и не только в Скопинской епархии, но и во многих местах России.
– Что бы Вы хотели пожелать нашим читателям? Какие места в Скопинской епархии Вы хотели бы пригласить их посетить?
– Пользуясь случаем, хотелось бы поблагодарить владыку митрополита Марка за то, что он сейчас много делает для интеграции усилий всех епархий Рязанской митрополии и за то, что газета «Благовест» является вестником не только города Рязани, но и распространяется на другие епархии. У нас много совместных планов, в том числе и мероприятия, которые будут посвящены 1000-летию русского монашеского присутствия на Афоне.
В нашей епархии много интересных мест помимо Вышенского монастыря, о котором мы говорили, и событий, в которых будет интересно поучаствовать. Это, например, молодежный фестиваль, который проводится у стен древнего Димитриевского монастыря, в историческом месте, где побывал князь Дмитрий Донской после битвы на Куликовом поле.
Со временем в нашей епархии появится отдельная паломническая служба, которая будет не только активизировать паломничество по уже существующим маршрутам (Выша, Димитриевский монастырь, Николо-Чернеевский монастырь, Шаморга), но и разрабатывать новые.

На последнем Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви 3 февраля 2016 года в лике святых был прославлен архиепископ Серафим (Соболев). Уроженец Рязани, он был очень почитаем в Болгарии. Об архиепископе Серафиме наша газета «Благовест» писала еще в 1998 году по благословению архимандрита Авеля (Македонова), который почитал святителя. В этом номере мы вновь рассказываем об этом замечательном святом и публикуем новые сведения, предоставленные директором Государственного архива Рязанской области Т.П. Синельниковой.
Мухтар
Новопрославленный святой Русской Православной Церкви святитель Серафим (Соболев) родился в Рязани в 1881 году в семье мещанина Бориса Матвеевича Соболева и его жены Марии Николаевны.
«Ах, какой серьезный мухтар родился!» – воскликнула мать, увидев свое новорожденное чадо – будущего владыку Серафима. О, какая была в этих словах теплая материнская нежность и солнечная жизнерадостность! Ведь всего несколько часов назад Мария Николаевна в страшных страданиях не могла разрешиться от бремени. Чтобы спасти ее жизнь, врачи хотели сделать операцию извлечения младенца по частям. Но, будучи богобоязненной, она не согласилась на это.
Младенец был назван Николаем в честь святителя Николая Чудотворца. Но каким пророческим оказалось мамино определение новорожденного – «мухтар». Впоследствии даже домашние в детстве называли Николая мухтаром, что ему очень не нравилось. И только через много лет, будучи уже архиепископом, Николай узнал, что по-арабски слово «мухтар» значит «епископ».
Таким образом, с самого начала жизни провидение Божие определило судьбу владыки Серафима. Так, в предпоследнем классе духовной семинарии он очень захотел хорошо писать сочинения и даже дал обет Богу стать монахом за исполнение этого желания. С этого момента он действительно стал отлично писать сочинения.
После окончания семинарии мать, считая его здоровье слишком слабым для занятий в академии, приложила все усилия, чтобы сделать его священником. А для этого надо было его женить. Но не было на то воли Божией, и сколько Мария Николаевна ни старалась, ничего у нее не получилось. В конце концов, она сама признала это и сказала Николаю, что не может устроить его судьбу. Николай всецело положился на волю Божию, которая привела его к тому, чтобы он поступал в Петербургскую духовную академию. Юноша решился на это, несмотря на упущенное время, на неподготовленность к экзаменам.
Первый экзамен был письменный, и тема была дана очень трудная. Многие, прочитав задание, уходили. А Николай стал горячо молиться и написал сочинение, повинуясь внутреннему голосу. К его собственному изумлению, ему поставили высший балл.
Но следующие экзамены были также очень сложными. Накануне экзамена по Догматическому богословию Николай, просмотрев 150 билетов, убедился, что хорошо знает только один: «История догмата о Святой Троице». Слезы потекли у него из глаз, и вместе со слезами излил он молитву: «Господи, Спаситель мой, Ты Милосердный и Всемогущий, сделай так, чтобы завтра этот билет достался мне». И Господь в точности исполнил его просьбу. Именно просимый билет достался Николаю на экзамене.
Такая же история произошла и на следующем экзамене, где было уже 250 билетов, а из них он знал только один. Опять молился Николай ко Господу, и снова получил просимое. Соболев отвечал так хорошо, что профессор решил послать благодарность Рязанской семинарии за блестящего студента. А когда он возвращался на место, то студенты шептали: «Ай да рязанец!»
После своей смерти в 1950 году владыка Серафим имеет особое дерзновение ко Господу в помощи студентам. Так, будучи в 1976 году в Болгарии на поклонении у его гробницы, игумен русского Пантелеимонова монастыря на Афоне Авель (впоследствии наместник Иоанно-Богословского монастыря Рязанской епархии), заметил, что на поклонение епископу Серафиму приходит много молодежи, студентов. Он поинтересовался, с какими просьбами они пришли сюда. «Не с просьбами мы пришли, – отвечали студенты, – а с благодарностью за чудесную помощь в сдаче экзаменов…»
Досифей? Серафим!
Николай имел особый дар молитвы. Об этом говорит следующий случай. Однажды у его сестры Вари пошла носом кровь. Кровотечение было такое сильное, что врачи не могли его остановить. Отчаявшаяся мать сказала Николаю: «Вся надежда на твои молитвы». Он, видя безнадежное положение, положился на Бога, помолился и перекрестил больную. В этот момент кровотечение совершенно прекратилось.
Когда пришло время постригаться в монахи, он начал мучиться вопросом – достоин ли. Он даже обратился письменно к праведному Иоанну Кронштадтскому, который не дал ему ответа, и к старцу Анатолию Оптинскому. Последний написал, что заочно не может ему ничего посоветовать.
В раздумье находился Николай, пока Божий промысел не указал ему путь. Однажды его озарила мысль – надо обратиться к преподобному Серафиму Саровскому. И Николай, положив земной поклон, взял книгу с жизнеописанием этого святого, помолился и раскрыл ее наугад. Там был описан случай, когда один послушник Глинской пустыни приехал к преподобному Серафиму, чтобы разрешить вопрос – есть ли воля Божия поступать ему и брату его Николаю в монастырь. На что старец сказал: «Сам спасайся и брата своего спасай». Конечно, для Николая Соболева это было дивное откровение. С этого момента он уверился, что монашество не только его путь, но и путь его родного брата Миши, ставшего впоследствии архимандритом Сергием.
В 1908 году на последнем курсе духовной академии епископом Ямбургским Сергием (Тихомировым) Николай Соболев был пострижен в монашество с именем Серафим (а не Досифей, как предполагалось ранее) в честь преподобного Серафима Саровского. В том же году он был рукоположен в иеродиакона, а затем в сан иеромонаха.
Иеромонах Серафим закончил духовную академию в числе лучших студентов, защитив магистерскую диссертацию. 6 сентября 1908 года Ученый совет академии по итогам защиты диссертации «Учение о смирении по Добротолюбию» постановил удостоить иеромонаха Серафима ученой степени кандидата богословия с правом получения степени магистра без новых испытаний.
После этого иеромонах Серафим был на разных должностях – начальником Пастырского училища в Житомире, смотрителем духовного училища в Калуге, инспектором духовной семинарии в Костроме, ректором Воронежской духовной семинарии.
1 октября 1920 года на праздник Покрова Пресвятой Богородицы в кафедральном соборе г. Симферополя архимандрита Серафима рукоположили во епископа. Так сбылось пророческое слово матери.
Вскоре после этого владыка Серафим покинул родину и оказался в Константинополе. В августе 1921 года он был назначен Управляющим русскими православными общинами в Болгарии. Он лично объезжал русские приходы, был попечителем Печерской Крестовоздвиженской гимназии. Сам испытывая материальные трудности, епископ Серафим заботился о бедных и больных, одних устраивал в больницы, других – в инвалидные дома, ходатайствовал о пособиях бедным, а некоторых даже подкармливал у себя.
В Болгарии владыка основал два монастыря. Один из них – Покровский женский монастырь близ Софии – существует до сих пор и пользуется у болгар особой любовью.
В 1934 году владыка был возведен в сан архиепископа.
Архиепископ Серафим был выдающимся богословом. Он горячо, ревностно защищал чистоту Вселенского Православия, невзирая на популярность и авторитет тех лиц, которые впадали в заблуждения или даже ереси. Он критиковал некоторые взгляды на учение Православной Церкви даже бывшего первоиерарха Русской Православной Церкви Заграницей митрополита Антония (Храповицкого), к которому питал уважение.
Подвиги и чудеса
Большим подвижническим трудом владыки Серафима было опровержение учения известнейшего богослова протоиерея Сергия Булгакова о Софии, Премудрости Божией. Так, в 1935 году архиепископ Серафим написал диссертацию «Новое учение о Софии, Премудрости Божией», за что был удостоен звания магистра богословия. В этой работе владыка определил взгляды протоиерея Сергия Булгакова как «софианскую ересь».
Защищая истины Православия, владыка говорил: «Мои книги – это моя кровь».
Вся его жизнь была подвижнической. Владыка часто болел, терпел лишения, критику и даже унижения. От воздержания и тяжелых жизненных условий у него развился туберкулез. И все-таки свя-титель находил в себе силы помогать бедным и больным, заботиться о своей пастве, выступать с проповедями, часто совершать архиерейские служения и писать замечательные книги в защиту Православия.
В течение жизни владыка Серафим 11 раз прочел все 12 томов «Житий святых» святителя Димитрия Ростовского. Примеры подвижников Православия придавали ему силы для трудов на ниве Господней. И Бог увенчал святителя, знаменательно определив ему день кончины на праздник Торжества Православия 13/26 февраля 1950 г.
С той поры в столице Болгарии, в городе Софии, к его гробнице в крипте русской церкви во имя святителя Николая притекают с молитвою множество паломников. И святитель Серафим чудесно продолжает помогать людям.
Вопрос о прославлении в лике святых архиепископа Богучарского Серафима (Соболева) был рассмотрен 3 февраля 2016 года на пятом пленарном заседании Архиерейского Собора Русской Православной Церкви в Храме Христа Спасителя. О необходимости прославления архиепископа Серафима в лике святых в своих выступлениях говорили Патриарх Кирилл и многие архиереи, в числе которых был и митрополит Рязанский и Михайловский Марк.
Как известно, члены Собора единогласно проголосовали за канонизацию архиепископа Серафима, много лет почитаемого как в Болгарии, так и в России. Теперь вся наша Церковь может правомерно воспевать хвалу новопрославленному святому и просить его: «Святителю отче Серафиме, моли Бога о нас».
Игорь Евсин

Имя святителя Серафима (Соболева) очень тесно связано с Рязанью, потому что он здесь родился, здесь прошли его годы учебы сначала в духовном училище, а затем в Рязанской духовной семинарии. В Екатерининском храме Рязани венчались родители будущего архиепископа. В этом же храме был крещен их сын Николай. Дата рождения и дата крещения: 1 декабря (по старому стилю) 1881 года. Восприемниками при крещении были: губернский секретарь Алексей Сазонович Правдолюбов и дочь рязанского мещанина девица Варвара Борисовна Соболева. Крестил новорожденного протоиерей Михаил Виноградов –
известный духовный композитор и не менее известный своей христианской жизнью батюшка.
Почему сын мещанина выбрал духовное образование, сказать трудно. Скорее всего, семья была боголюбивая, да и жили они рядом с храмом, где служили достойные священники протоиереи Виноградовы. В августе 1894 года Николай Соболев поступил во второй класс Рязанского уездного духовного училища
и окончил его 27 июля 1898 года с правом на поступление в первый класс семинарии, из которой выпустился в 1904 году. А после – учеба в Санкт-Петербургской духовной академии, постриг и жизнь, посвященная Богу...
Татьяна СИНЕЛЬНИКОВА