По всей России в школах прозвенели последние звонки. Девяти-одиннадцатиклассники сдают ЕГЭ. Выпускники Православной гимназии во имя святителя Василия Рязанского г. Рязани по сложившейся традиции перед экзаменами приезжают в Иоанно-Богословский монастырь взять благосло-вение на их успешную сдачу. Ведь эта обитель, следующая завету апостола Иоанна, открывшего нам, что «Бог есть любовь», является одним из учредителей этого уникального учебного заведения, 20-летие которого отмечалось в этом учебном году.

Светлое Христово Воскресение является главным торжеством Православной Церкви, поэтому оно никак не могло быть ограничено только одной пасхальной ночью и следующим за ней воскресным днем.
Торжество Пасхи сопровождает нас на протяжении целых сорока дней после пасхальной ночи. И это особенно ощущается в течение первой недели, которая именуется в календаре Светлой седмицей. Всю эту неделю во всех храмах не закрываются совсем – даже между службами – Царские врата и боковые двери алтаря. Тем самым Церковь напоминает о том, что через Воскресение Христово врата Царствия Небесного открыты для каждого, кто верует в воскресшего Христа и живет по Его заповедям.
Каждый день Светлой седмицы, до субботы, в храмах совершаются торжественные пасхальные службы суточного круга – тем же чином, что и в пасхальную ночь. В богослужениях на смену скорби о грехах приходит светлая радость. В отличие от Великого поста пение преобладает над чтением. Даже такая небольшая служба, как часы, полностью поется, а не читается, как в остальное время года. Вместо 1-го, 3-го, 6-го и 9-го часов поется пасхальный час. Его же православные читают в течение всей Светлой седмицы вместо утренних и вечерних молитв.
Все службы Светлой седмицы начинаются с многократного пения пасхального тропаря «Христос воскресе из мертвых» со стихами из 67-го псалма. Свои пасхальные особенности имеет каждая служба – вечерня, утреня, Литургия. На утрене поется пасхальный канон, который составил еще в VIII веке преподобный Иоанн Дамаскин. Главная тема канона – значение Светлого Христова Воскресения – переход от смерти к жизни, от земли к небу. Тропари канона призывают к радости и прославлению Господа Иисуса Христа как Победителя ада и смерти. По окончании канона торжественное течение службы вдруг прерывает единственное скорбное песнопение. Это светилен «Плотию уснув», посвященный смерти и погребению Спасителя. Он напоминает о том, какой большой ценой досталась победа. В конце утрени поются пасхальные стихиры с теми же стихами из 67-го псалма. Последняя из стихир призывает к братской любви и прощению обид «ненавидящим нас». По окончании ее пения полагается пасхальное целование – «христосование». Таким же образом священник в храме за богослужением снова и снова приветствует молящихся, восклицая: «Христос воскресе!», на что народ отвечает: «Воистину воскресе!». Этот возглас и ответ народа сопровождает течение каждой пасхальной службы, придавая ей особую приподнятость.
За Божественной литургией вместо «Трисвятого» поется «Елицы во Христа крестистеся» – как напоминание о массовых крещениях, совершавшихся в эти дни в первые века христианства. Отменяются все заупокойные поминовения, но вопреки распространенному заблуждению, записки об упокоении подавать можно. Ведь не отменяется поминовение на проскомидии (вынимание из просфоры за каждое имя частицы, которая в конце Литургии опускается в Кровь Христову с молитвой об омовении от грехов душ поминавшихся). Кстати, вне Литургии панихиды и отпевания могут совершаться, но и они – совсем не печальные, а торжественные, тоже пасхальным чином. Ведь Христос воскрес, и больше нет вечной смерти, но есть возможность вечной жизни.
Торжественным шествием православные неустанно несут всему миру свидетельство о Воскресшем Спасителе. В пятницу Светлой седмицы после Литургии еще и служится водосвятный молебен перед иконой Божией Матери «Живоносный Источник». А в субботу после крестного хода прихожанам раздают артос. Это хлеб с изображением Воскресшего Спасителя, который освятили в пасхальную ночь, а затем выносят с крестным ходом после каждой Литургии в течение Светлой седмицы. Наряду с крещенской водой артос является святыней, которую можно получить раз в год. Его засушивают и в течение года, как правило – в болезни или унынии, вкушают по кусочку со словами «Христос воскресе!».
Символическим завершением Светлой седмицы можно назвать закрытие Царских врат перед воскресным всенощным бдением, которое совершается в субботу вечером. Но пасхальные торжественные службы на этом не заканчиваются. Еще четыре с половиной недели остаются некоторые богослужебные особенности, и на каждой службе снова и снова звучит радостное «Христос воскресе!».
Священник Евгений АЛЕНИН

В жизни человека не бывает ничего случайного, а в событиях, определяющих судьбу государства, нации, цивилизации, – тем более.
Среди множества неслучайных совпадений периода Великой Отечественной войны можно отметить два очень важных для судьбы России и русского народа. 75 лет назад Великая Отечественная война началась 22 июня, в день памяти всех святых, в земле Российской просиявших. Небесное воинство Русской земли за всю ее историю встало на помощь советскому солдату… А на 6 мая, день памяти самого известного покровителя славного православного воинства святого великомученика Георгия Победоносца (и день именин маршала Георгия Жукова), в 1945 году пришелся праздник Светлого Христова Воскресения – Пасхи. Война закончилась на светлой пасхальной неделе… Как всегда говорили на Святой Руси: «Без Бога ни до порога».
«Психологи говорят, что на войне, в экстремальных ситуациях, в человеке пробуждаются высшие чувства, кроме того, не случайно существует поговорка, что в окопах атеистов не бывает. И по ошибке многие люди, разумеется, неверующие, говорят об этом приблизительно так: в страшных условиях человек хватается за любую соломинку, за идею Бога, например. Это глубоко заблуждающиеся люди. Мы живем в мире, где человек хватается зачастую за бесполезные, ничего не значащие вещи, идеи. На войне человек никогда не будет опираться на поверхностное; он будет опираться на то, в чем он уверен. И это его не отвергнет, не подведет, потому что ему нужно выжить. И человек это чувствует.
Русский солдат всегда шел на войну не убивать, а защищать Отечество, даже до смерти. Это издавна было духовной традицией нашего народа. И одной из причин наших Побед. И вера играла здесь далеко не последнюю роль…» – пишет в эссе ко Дню Победы курсант 1 курса РВВДКУ Николай Тимофеев.
«Что для меня война? – пишет его однокурсник Владислав Дементьев. – Это пост в социальных сетях о том, как я ценю подвиг ветеранов? Это комментарий на YouTube: «Ветеранам – респект»? Это «лайки» Вконтакте к записям о Дне Победы? Может, сейчас именно это и считается патриотизмом, но не для меня.
Что для меня война? Это бессмертный подвиг людей, которые научились не бояться самого страха...
Казалось, что война стала сильнее самого человека. И на то, чтобы укротить этого страшного зверя, потребовалось 1418 дней и ночей, десятки миллионов погибших людей. А нам осталась память. Память – это великая, трудная работа. На нас возложена задача не допустить того, чтобы наши дети и внуки даже не смогли назвать годы войны на уроке истории. Память – это победа над забвеньем. Мы помним...»
От редакции

Отвечает игумен Паисий (Савосин), клирик Никольского храма при больнице им. Семашко г. Рязани
– Существуют ли исторические свидетельства Воскресения Христова?
– Таковых достоверных свидетельств существует более 230. И первым из них являются Евангелия и апостольские послания, в которых указывается, что живы ещё очевидцы этого события, которых можно, если есть желание, расспросить. И никто из живущих тогда не опроверг записанного апостолами. Можно назвать здесь некоторых свидетелей: Лабиритиос со своими чиновниками; грек Гермидий, биограф правителя Иудеи; сириец Эйшу, врач, близкий к Пилату и лечивший его; Миферкант, один из членов Синедриона, казначей, из рук именно его Иуда получил тридцать сребренников...
Стоит, однако, подумать о другом. Апостол Павел говорит, что знамения даются не верующим, но неверным (1 Кор. 14, 22). Да, свидетельства и знамения существуют. Но верующие не слишком «упираются» в поиске «подтверждающих» знамений, потому что они уменьшают значение веры, живого общения со Христом. Ведь вера – не бухгалтерия. Христос обличал иудеев в суетном искании знамений и чудес. Потому можно сказать так: для нас важны иного рода знамения, не те, которые воспринимаются пятью чувствами, а те, которые воспринимаются сердцем и растут из опыта Церкви. Св. праведный Иоанн Кронштадтский в одном из своих дневников записывает, что вот, люди очень большое значение придают внешним чудесам и знамениям, а внутренним своим не дают никакого значения. Но вот, например, говорит он, я во время Литургии возмутился, был раздражён действиями пономаря и почувствовал, что не могу дальше служить, во мне разыгралась буря, не меньшая, чем на море Галилейском, когда апостолы взывали о помощи ко Христу. И я взмолился, говорит он, и воцарилась тишина, и я смог служить дальше. Разве это меньшее чудо, чем то укрощение моря?
Итак, есть у нас вернейшее свидетельство о Воскресшем Христе – Таинства, и особенно Причастие Святых Животворящих Тела и Крови Христовых.
– Почему воскресший Христос запретил Марии Магдалине прикасаться к Себе, а апостолу Фоме, напротив, повелел это сделать?
– Да, действительно, евангелист Иоанн записывает: «Иисус говорит ей: не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему; а иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему». Но также и евангелист Матфей говорит: «Когда же шли они возвестить ученикам Его, и се Иисус встретил их и сказал: радуйтесь! И они, приступив, ухватились за ноги Его и поклонились Ему».
Потому это воспрещение прикасаться для Марии Магдалины было не окончательным и всецелым, а нужным в тот момент. Что оно означало? Мария словно бы пыталась удержать Христа здесь, на земле, но Ему подобало взойти ко Отцу. Апостол Павел говорит: «Потому отныне мы никого не знаем по плоти; если же и знали Христа по плоти, то ныне уже не знаем» (2 Кор. 5, 16). Это означает, что Марии предстояло отойти от слишком человеческой любви ко Христу и любить Его так, как явился Господь пророку Илии – во «гласе хлада тонка» или «веянии тихого ветра» (3 Царств 19, 12). И кроме того, должно было довериться Ему и не пытаться Его схватить и удержать, как свою собственность, Он ведь является так и тогда, как и когда захочет, как человеку будет то полезно.
Но если посмотрим на явление Воскресшего Христа Фоме, то увидим, что и там Господь прививает Своим ученикам те же качества, потому что говорит Фоме: «ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны невидевшие и уверовавшие». И святитель Филарет Московский, поясняя это, говорит, что образцом такой веры, которая не требует плотских свидетельств, является апостол Иоанн Богослов, который, войдя во гроб Христов вслед за Петром, видел «одни пелены лежащие», «и увидел, и уверовал». Святитель Филарет далее переводит внимание на нас самих: «И ныне есть ... “не видящие и верующие”, – те, которые и тогда, как против удостоверений воcстают сомнения, ощутительные действия веры скрываются, знамения чудесные не являются, тем не менее твёрдо и непоколебимо стоят в вере... Знай же, что если и тогда, когда огнь в сердце твоём покажется угасающим, духовная сладость престанет быть ощущаема, вновь восчувствуется труд подвигов, и недостаточество сил, если и тогда ты подвигов не оставишь, о благодати Божией не усумнишься, сердца унынию не предашь: вот особенное достоинство веры!».
И этому учит Христос и Марию Магдалину, и Фому, и всех христиан.

Воскресение Христово стало тем прорывом в вечность, благодаря которому была преодолена человеческая ограниченность и утолена жажда единения с Богом. Пасха – это торжество безграничной любви Творца к людям, «ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3, 16).
Но что значит праздновать Пасху в мире, отягощенном болью и страданиями, изнемогающем от войн и конфликтов, полном ненависти и злобы? Что значит петь «смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав», когда смерть остается очевидным завершением земной жизни каждого из нас? Безусловно, Пасха не отменяет реального присутствия смерти во Вселенной, но теперь человеческая боль и трагедия земного бытия превозмогаются Воскресшим Господом Иисусом, даровавшим нам, Его ученикам и последователям, необоримую надежду на обретение вечной жизни. Смерть отныне для нас, христиан, – более не разлука, но радостная встреча и чаемое воссоединение с Богом.
… Переживая ныне великую пасхальную радость и созерцая с благоговением и трепетом Восставшего от Гроба Христа Жизнодавца, поделимся же сей спасительной вестью с ближними и дальними, дабы и они узрели неизреченное сияние Божественной любви и вместе с нами благословили и прославили всечестное и великолепое имя Отца и Сына и Святаго Духа.
Превосходящий всякое разумение спасительный свет Воскресения Христова да озаряет неизменно наш жизненный путь, просвещая и утешая нас, делая причастниками и наследниками Небесного Царствия.
Радуйтесь, дорогие мои, ибо ВО-ИСТИНУ ВОСКРЕСЕ ХРИСТОС БОГ!
Из послания Патриарха
Московского и всея Руси Кирилла,
Пасха Христова, 2016 год

***
Дорогие братья и сестры, мы вступили в особый период – период самого великого праздника, который только есть на земле, – период празднования Пасхи Христовой.
Иногда люди, которые не причастны пасхальной радости, задают вопрос: а почему христиане так радуются празднику Пасхи? Что он означает? Праздник Пасхи – это главное благовестие, которое несет миру Церковь. Это благовестие о том, что Христос «умер за грехи наши» и «воскрес в третий день, по Писанию», как говорит апостол Павел (см. 1 Кор. 15:3-4). Событие это настолько велико, что может возникнуть вопрос: а как объяснить, как показать значимость этого праздника?
Представьте себе такой пример: человек чудом избежал смертельной опасности и остался жив. Представьте себе его радость. Радость человека, который чудом избежал смерти, велика, ведь это, по сути, второе рождение. Но наша радость о Воскресении Христа намного глубже и сильнее. Мы радуемся не о временном преодолении уз смерти, а о том, что смерть побеждена окончательно. Именно поэтому пасхальным ликованием полны наши храмы.
В дни этого светлого праздника позвольте приветствовать всех вас великим пасхальным приветствием, которое обновляет нашу жизнь и вселяет в нас надежду: «Христос воскресе!». «Воистину воскресе Христос!».
С любовью о Христе Воскресшем,
митрополит Рязанский и Михайловский Марк

Продолжение беседы Ирины ЕВСИНОЙ с епископом Касимовским и Сасовским ДИОНИСИЕМ (Порубаем).
Окончание. Начало в «Благовесте» № 4 (268) 2016
– До революции в Русской Православной Церкви была практика, когда священников из своих рядов избирала паства – наиболее достойных, и многие вопросы – предоставления жилья, доверия и т.п., были решены… Может быть, и сейчас нужна такая практика?
– Это не совсем так. В разные времена было по-разному. До XVIII столетия действительно кандидатов для посвящения избирали на местах, посылали к архиерею, тот экзаменовал кандидата и, как правило, соглашался с мнением народа. Системы, так сказать, «профессиональной подготовки» в то время не существовало, священники, по большей части, были самоучками. Такие явления, как «Григорьевский затвор» в Ростове Великом – настоящая богословская школа начала XIV века, Киево-Могилянская Академия или богословские курсы при некоторых Архиерейских домах в XVII и начале XVIII века, были, скорее, исключением из правил. Потом, когда начался так называемый Синодальный период, и появилась система семинарий, выбор на местах перестал осуществляться сам по себе. Когда становилось известно, что какой-то приход вакантен, правящий архиерей сам решал, кого туда направить. Впрочем, если в священнической семье были дети мужеского пола, отучившиеся в семинарии, то, как правило, архиерей рукополагал старшего сына, то есть приход, таким образом, «сохранялся» за семьёй. Часто выпускникам семинарии предлагали выбрать свободный приход, на котором есть невеста – дочь почившего священника. Бери её в жёны – и приход унаследуешь. Это – та самая счастливая ротивоположность «невесте без места» из известной поговорки.
Когда сословный строй рухнул, когда наступило советское время, тогда уже священников стали присылать на приходы, как офицеров в воинские части. Есть вакансия – берёшь весь свой скарб, жену, детей и перемещаешься в другое место. Ни священники, ни прихожане никогда не протестовали, понимая, что по-другому в условиях враждебного Церкви строя и быть не может. Впрочем, часто расставание доброго, полюбившегося пастыря с паствой бывало горестным, хотя и вынужденно необходимым. В наше время такая «офицерская» система для священнослужителей начинает давать сбой. Перемещение укоренённого на приходе священника, которого любят прихожане, происходит сейчас всегда очень болезненно. Для всех, и в первую очередь для семьи священника, ведь мы знаем: «два переезда равны одному пожару». В советское время прихожане этому не противились, так как батюшку чаще переводили исходя не из церковной икономии, а по навету уполномоченного, то есть его прогоняла советская власть. Что уже тут сделаешь! Всё на Божию волю… Сейчас всё происходит гораздо сложнее, и я лично стараюсь никого никуда не переводить. Особенно если священник «врос в приход», если люди привыкли к нему, полюбили его. Это всё равно, что брать цветущее растение из одного горшка и пересаживать в другой. Непонятно, приживется оно там или нет, и что дальше сажать в новый горшок? Если священник большой любви, доверия и авторитета не стяжал, то в этом случае всё понятно: иногда люди с облегчением воспринимают весть о том, что к ним приедет новый пастырь. Но, в любом случае, я стараюсь встречаться с прихожанами и обсуждать с ними этот вопрос. Более того, если я вижу, что они не готовы отпустить священника, принимаю это как волю Божию и не произвожу никакого перевода.
В общем, вопреки критикам Церкви, провозглашающим обратное, народ продолжает участвовать в выборе своих духовных отцов, и третье, от лица народа Божия возглашаемое «Аксиос!» – «Достоин!» во время хиротонии – не просто красивый обычай, а вполне себе реальность. Правда, я не согласен с тем, что эту практику надо как-то документально фиксировать – если церковная жизнь не связана никакими внешними ограничениями, все налаживается само собой. Еще раз повторю, Церковь – виноградник, а не столярный цех, и уж точно – не автоконвейер. Невозможно взять и каким-то отдельным законом исправить все кажущиеся недостатки церковной жизни, которые иной раз и не недостатки вовсе. Нужно просто любить Церковь и относиться к ней именно как к винограднику, который тебе вручён, чтобы заботиться о нём. А там уже исходя из обстановки ты и сам всё поймешь.
– Владыка, Ваша духовная жизнь начиналась в Иоанно-Богословском монастыре в Пощупово, где Вы прошли весь путь от послушника до настоятеля этой древней обители. Как идёт процесс восстановления монастырей, возрождения монашества в возглавляемой Вами епархии?
– В «нашей» части Рязанской земли как раз монастырей было совсем не много. Самым известным здесь был Богородице-Милостивый Кадомский монастырь, который был основан молитвами преподобного Серафима Саровского, точно так же как и Дивеево. Преподобный Серафим и сейчас считается духовным первоначальником этой обители. Кадомский монастырь всегда был очень тесно связан с Саровом и Дивеево. Причём раньше, когда основными транспортными артериями в этих местах были Ока и Мокша, от Касимова до Кадома было сравнительно недалеко. Есть тут, например, поблизости на Оке перекат «Монашки». Это старинные покосы Кадомского монастыря.
Продолжается возрождение рядом с селом Красный Холм под Шиловом основанной в конце XIX века Крестовоздвиженской Полунинской обители, которую возглавляет иеромонах Иоаким (Заякин), тоже постриженик Иоанно-Богословского монастыря.
Граничит с нашими землями и духовное пространство Вышенской пустыни, хотя – это уже другая епархия.
В самом Касимове до революции существовал Казанский Явленский женский монастырь, в котором к началу XX века подвизалось около двухсот сестёр. Сам монастырь в свое время был основан как «ковчег» для хранения чудотворной иконы Матери Божией «Казанская – Моление старицы Иустинии», которая сейчас является самым древним по времени списком с Казанского первообраза. Причём это не предание, а подтверждённый факт, который нашёл своё признание даже в светской учёной среде.
В общем, монастырей в наших местах было немного, хотя монашество традиционно уважалось. После трагедий советского времени о монашестве как о чем-то, что может вновь возродиться в прежней силе, в Касимове было забыто, хотя в Касимове служили и отец Иоанн (Крестьянкин), и памятный многим старец иеросхимонах Макарий, доживали свой век монахини из Казанского монастыря… Оказалось, что в наше время о монашестве большинство касимовцев практически ничего не знают, так как не видели, что это такое. Даже остатки Казанского монастыря затерялись среди перестроек и новостроек. Поэтому мы сразу определили, что возрождение Казанской обители в Касимове – это одна из главных наших целей.
Сейчас на месте монастыря расположен жилой микрорайон. От монастырских строений осталось совсем немного: две башни, часть стены, несколько келейных корпусов. Один из них, переданный епархии в конце прошлого года, находится рядом с местом захоронения царевича Иакова Касимовского. Предполагается, что там будут жить сёстры монастыря. Уже есть желающие стать насельницами. Они сейчас собираются вокруг игуменьи.
– Не так давно в интервью нашей газете Михаил Малахов, Герой России, известный путешественник и исследователь Русского севера, упомянул, что обнаружились документы, из которых следует, что преподобный Герман Аляскинский – уроженец Кадома, а не Серпухова, как об этом говорится в его житии. Это действительно так?
– Долгое время не было точно известно, откуда происходит родом преподобный Герман Аляскинский. Но совсем недавно в одном из петербургских архивов был найден рапорт преподобного Назария Валаамского и синодальный указ о постриге подканцеляриста Кадомской воеводской канцелярии Егора Попова с именем Герман. Так выяснилось мирское имя преподобного и место его жительства до ухода в монастырь. А рязанские исследователи из Музея путешественников, основателем которого является Михаил Малахов, обнаружили, что служилый род Поповых в Кадоме известен с начала XVIII века.
Дальше, как колёсики, всё стало цепляться одно за другое, стали выстраиваться логические связи, подтверждаемые новыми фактами. Преподобный Назарий Валаамский старше преподобного Германа приблизительно на десять лет. Оба происходят из одной местности: преподобный Назарий – из Ермиши, а преподобный Герман – из Кадома. Между Ермишью и Кадомом – не больше двадцати верст. Духовным центром для этих мест всегда был Саровский монастырь. Преподобный Назарий и преподобный Герман с детских лет совершали в Саровскую пустынь паломничества. И у них там был один общий духовный наставник – старец иеросхимонах Варлаам.
Когда воеводская канцелярия была расформирована и преподобный Герман освободился от своих светских обязанностей, уже не был обязан служить (есть ещё предание, что преподобный Герман был женат, но его жена при родах скончалась вместе с ребёнком), он ушёл в Саровский монастырь, куда в это время из Астрахани вернулся преподобный Назарий. Несомненно, они знали друг друга, будучи духовными чадами одного старца. После того как преподобный Назарий отправился восстанавливать Валаам, отправился вместе с ним и послушник Егор Попов – будущий просветитель Аляски. На Валааме он стал одним из первых пострижеников отца Назария. Вот так всё и объяснилось.
– Владыка, виноградник Ваш столь обширен и разносторонен и так много в нем интересного, что хотелось бы продолжить наш разговор. Надеюсь, что Вы позволите нашей газете задать Вам вопросы и получить интересные ответы и в следующую нашу встречу в обозримом будущем.