В Рязани дан старт новому медийному проекту Рязанской епархии – порталу «ЛогосЪ».
Этот информационно-просветительский портал Рязанской епархии, как рассказал митрополит Рязанский и Михайловский Марк на его презентации 7 апреля, включает в себя сайт, епархиальное радио, две газеты: «ЛогосЪ» и «Благовест», а также детский журнал «Ступени». «Мы решили создать информационный портал, который не был бы ограничен рамками хроники и на страницах которого люди ищущие, интересующиеся верой могли бы найти ответы на свои вопросы», – пояснил митрополит Марк.
На этой встрече митрополит Марк сказал, что, ознакомившись с географией подписки газеты «Благовест», он был удивлён столь обширной географией подписчиков издания от Москвы, Петербурга до Ханты-Мансийска и тем, «что люди не в 90-е годы прошлого века, а уже в начале XXI века читают газету «Благовест». Это ещё раз подтверждает правильность нашего подхода … и то, что мы активно стараемся помогать /газете/».
Владыка выразил уверенность, что новый портал «станет таким важным, интересным и популярным далеко за пределами Рязанского края».
* * *
Презентации портала «ЛогосЪ» предшест-вовала встреча митрополита Марка со студентами-журналистами Рязанского государственного университета имени С.А. Есенина. Она прошла в формате учебной пресс-конференции, в ходе которой студенты активно задавали владыке интересующие их вопросы. Ответы владыки интересны и нашим читателям.
– «ЛогосЪ» – слово с богатой историей. Оно переводится как «слово, мудрость, разум». Мудрость, разум – все то, что должно быть свойственно средствам массовой информации, – был первый его ответ о значении слова «ЛогосЪ».
– Как отразился кризис на положении дел в Рязанской епархии? (Ирина Мартос)
– Я не знаю, какое положение дел было в Рязанской епархии до кризиса, мне не с чем сравнивать. А вообще кризис – это что-то такое внешнее. Главное, чтобы не было кризиса в наших душах. Конечно, сейчас стало больше обращений людей нуждающихся. Этот кризис, который, безусловно, является проблемой, трудностью, нужен, чтобы люди больше научились беречь то, что имеют.
– Как можно получить мнение Церкви по какому-либо вопросу? Сложно бывает связаться с представителями Церкви. К кому можно обращаться? (Ирина Мартос)
– Не каждый священник дерзнет говорить от имени Церкви. Следует отличать частное мнение от мнения Церкви, которое определяется соборно.
– В одном из интервью Вы рассказываете о сдаче в аренду под православные богослужения католических храмов, которые не востребованы верующими. Как Вы относитесь к подобной ситуации по отношению к православным храмам? (Вадим Мартынов)
– Да, известны факты, когда в Германии было выставлено на продажу около 800 храмов. Отношение к храму в православии и католичестве разное. Если брать ситуацию за границей, то провести концерт в храме считается нормальным и естественным. У нас такое просто невозможно. Поэтому сложно себе представить, чтобы наши храмы потребовались кому-то для аренды. Нам новые приходы нужны, поэтому даже представить себе передачу наших храмов кому-то не могу.
– Как относитесь к новым гаджетам? Допустимо ли с морально-нравственной стороны читать молитвы по айфону? (Милена Лаврухина)
– Видел я в храме Христа Спасителя в Москве, как архиерей читал во время литургии молитвы по айфону. Конечно, представить, что в храме читают Евангелие по айфону или на престоле лежит айфон, просто невозможно. Знаю, что русский священник из Бари хранит записки в айпаде. Поскольку поминает людей не только в русском храме, но и у мощей святителя Николая...
– В настоящее время молодежь разделяет религию и веру. Вера – то, что внутри. Религия – следование канонам. Как Вы к этому относитесь? (Ольга Устинова)
– Как отделить одно от другого? Можно ли любить родителей и игнорировать семейные обеды, ужины, не звонить им, не писать, не узнавать об их самочувствии? Можно ли говорить, что ты любишь Бога, и при этом не ходить в храм? …
– В Пителинском районе есть пустующий храм. Ходить туда некому. Я знаю, что нашелся человек, который пытается его отреставрировать. Как Вы относитесь к отдельным, частным инициативам по восстановлению храмов? Нужны они? (Александра Лунёва)
– Иногда люди, сердце которых горит, могут сделать для храма гораздо больше, чем Министерство культуры, федеральный бюджет.
В завершение встречи митрополит Рязанский и Михайловский Марк лично поблагодарил студентов, задавших наиболее интересные вопросы. По итогам встречи принято решение провести студенческий конкурс журналистских работ совместно с епархией и кафедрой журналистики.
Наталья ГОРДИЕНКО, соб. инф.

Интервью дочери великого полководца Марии ЖУКОВОЙ писателю Игорю ЕВСИНУ
И.Е. – Мария Георгиевна, для начала скажу, что имя Вашего отца сопровождало меня с детства, еще с тех времён, когда я, деревенский мальчишка, играл в войну. Ни тогда, ни потом мне и в голову не могла прийти мысль, что когда-то буду знаком с дочерью великого полководца. Потому я был просто изумлен тем, что именно Вы стали редактором моей книги «Сергей Есенин. Путь к Богу», вышедшей в издательстве Сретенского монастыря. Расскажите, как Вы стали работать в издательстве и почему, насколько я понял, с искренним интересом редактировали мою книгу?
М.Ж. – Я родилась в 1957 году в Москве. Окончила Московский государственный институт международных отношений, но по специальности не работала, чувствуя, что это не мое. Занималась архивом отца, общественной работой, связанной с его памятью, публикациями. По-настоящему нашла себя только тогда, когда стала писать книги и работать редактором в издательстве Сретенского монастыря.
Желание работать с книгами мне, наверное, передалось от отца. В юности он мечтал работать в типографии (интересно отметить, что Сергей Есенин начинал свою деятельность с работы корректором в типографии Сытина). Мечта отца не осуществилась, но его тяга к книгам передалась мне. Удивительно! Вот уже более 20 лет я работаю редактором.
Что же касается, Игорь Васильевич, Вашей книги о Есенине, то она мне показалась не просто интересной, но и нужной, необходимой в наше время, когда искажение истории, более того, нелюбовь к нашей Родине, к ее истории, презрение к прошлому нашего народа открыто проявляются в массовой литературе. А маршал Жуков и поэт Есенин – яркие представители русского народа. Великие личности. И чтобы очернить нашу великую историю, противники России пытаются очернить великих людей. Вот уже четверть века против нас ведётся идеологическая война, и мы должны отстаивать свою историю, отстаивать таких личностей, как поэт Есенин и маршал Жуков.
И.Е. – И до великого полководца добрались?!
М.Ж. – Увы! Ложь, хула, клевета… Как и Сергей Есенин, Георгий Жуков сполна испытал на себе их тяжесть при жизни, не оставили они его и после смерти. Очернители нашей истории сочиняют о нем, как и о Есенине, клеветнические книги, ставят клеветнические фильмы. В современной литературе и современном кинематографе образа маршала Жукова нет. Есть инсинуации, есть дешевые поделки… Фильм «Освобождение», образ, который создал М.А. Ульянов, – вот и всё, что можно смотреть. А ещё видеоинтервью отца Константину Симонову. Тому, кто хочет увидеть, каким был Жуков, надо в первую очередь посмотреть его. Ведь уже по разговору, лицу, глазам, жестам можно судить о человеке... В кадрах этого интервью отец просто прекрасен!
А вот в литературе... Правду об отце ведущие издательства издавать не хотят. Не издаются книги соратников отца, то есть тех, кто хорошо знал его по войне, по ратным трудам. Даже книгу о любви моих родителей с их подлинными письмами я издать не могу, ей просто закрыт ход!
И.Е. – Порой я даже нахожу схожесть фабрикаций клеветнических книг и фильмов о маршале Жукове и поэте Есенине. А была ли у них какая-то схожесть по жизни?
М.Ж. – Они были почти ровесниками (Есенин старше Жукова всего на год). У отца с Есениным было одинаковое крестьянское происхождение, похожее детство.
Вы, Игорь Васильевич, в своей книге пишете о том, как учился Есенин в церковно-приходской школе. Вот и мой отец прошел такое же обучение. В церковно-приходской школе преподавался Закон Божий. О годах учебы у отца остались самые теплые воспоминания. Георгий учился на «отлично» и окончил школу с похвальным листом. И ведь Есенин точно так же учился и окончил школу, получив «Похвальный лист», который сейчас выставлен в доме-музее села Константиново. Так же, как и Есенин, отец бывал на церковных службах. В субботние дни ходил на всенощную, а в воскресные – на Литургию. «В большие праздники, – вспоминал он, – хозяин (так он называл родного дядю, у которого учился на скорняка) брал нас с собой к обедне в Кремль, в Успенский собор, а иногда и в храм Христа Спасителя».
Архимандрит Кирилл (Павлов) в письме ко мне о вере Жукова в Бога сказал так: «О Георгии Константиновиче я слышал от настоятеля храма Новодевичьего монастыря, что на Большой Пироговке, протоиерея отца Николая Никольского. Маршал Жуков приходил в их храм, и однажды он дал отцу Николаю деньги на поминовение, а отец Николай спросил его: ''А кого поминать?'' Георгий Константинович сказал: ''Всех усопших воинов''…
А вот и другое свидетельство о верующей душе Георгия Константиновича – протоиерея отца Анатолия, фамилию его сейчас не помню… Однажды при разговоре он поведал нам, что во время войны был в звании генерал-майора, а когда война кончилась, он ушел в отставку, а затем принял сан и служил клириком Ижевского собора. Во время войны, говорил отец Анатолий, я как генерал встречался с маршалом Жуковым, беседовал с ним, и однажды во время беседы я его спросил, верует ли он в Бога. ''Жуков мне ответил, – говорит отец Анатолий, – я верю в Силу Всемогущественную, в Разум Премудрейший, сотворивший такую красоту и гармонию природы, и преклоняюсь перед этим''. А отец Анатолий, а тогда генерал-майор, и говорит Жукову Г.К.: ''То, что Вы признаёте, и есть Бог''.
То, что в душе своей Георгий Константинович чувствовал Бога – это бесспорно. Другое дело, что он, может быть, не мог это свое чувство выразить словами, потому что вера в Бога в то время была в поношении, в загоне, и ему как высокопоставленному начальнику надо было соблюдать осторожность, так как тогда кругом торжествовали атеизм и безбожие…
Печать избранничества Божия на нем чувствуется во всей его жизни. С глубоким уважением и любовью к Вам. Архимандрит Кирилл». Письмо это я опубликовала в своей книге «Маршал Жуков – мой отец».
И.Е. – То, что сказал старец Кирилл о маршале Жукове, в полной мере можно отнести и к поэту Есенину. В моей книге приводится много примеров таких же по смыслу цитат авторитетных православных архиереев и священников о вере Есенина в Бога, которую он сохранил до конца жизни, проходя через искушения и падения. Мария Георгиевна, хочется спросить о том, как в Вашей семье относились к Есенину? Читал ли его стихи Ваш отец, маршал Жуков?
М.Ж. – Да, читал. У нас дома была большая библиотека, кроме того, отец постоянно выписывал новые, выходившие из печати книги. А тогда Есенина стали издавать массовыми тиражами. Песни на его стихи исполнялись везде и всюду. И у нас дома они звучали. Любил отец есенинскую песню: «Не жалею, не зову, не плачу». Георгий Жуков, как и Сергей Есенин, очень хорошо знал и высоко ценил народный язык. Его речь была образной, сочной. Отец был немногословен, четко формулировал мысли, точно подбирал слова. С лю-
бым человеком он находил нужный язык: с крестьянином, солдатом, с академиком или с музыкантом. И никогда не слышала я от него «гнилых» слов или пустых разговоров.
И.Е. – Искренне благодарю вас, Мария Георгиевна, за беседу и за редакторскую работу над моей книгой «Сергей Есенин. Путь к Богу».

Вот и подошел к концу Великий пост. Время пролетело быстро и незаметно. Самое главное, что бросалось в глаза, – большое количество причастников, особенно детей, по воскресеньям из них выстраивалась отдельная очередь.
Очень здорово, что родители понимают важность воцерковления с самого раннего возраста. В детском возрасте особенно важно правильно помочь ребенку в развитии образа Божия как духовного начала его личности.
В православной традиции духовный человек тот, который имеет в себе действие Святого Духа. Духовную жизнь человека нельзя организовать через развитие интеллекта, воли или чувств. С психологической точки зрения необходимо развивать личность таким образом, чтобы она смогла иметь четкие критерии добра и зла, формировать мотивы поведения в согласии (или противоречии) с совестью, а также была направлена на поиск смысла жизни и своего места в ней. Духовное воспитание нужно начинать внутриутробно.
На протяжении многих веков было известно, что ребенок в утробе матери живет своей собственной духовной жизнью. В агиографической литературе есть множество тому подтверждений (например, житие Иоанна Предтечи, преподобного Сергия Радонежского). Сегодня это подтверждает и наука, говоря о том, что физическое существование матери и ребенка в утробе не вполне едино. Поэтому будущей матери необходимо как можно более частое посещение богослужений, слушание церковной музыки, а также пребывание на природе, которая является Божиим творением. Помню, когда я была беременна своей младшей дочерью, я постоянно ходила в Покровскую церковь п. Мервино, часто причащалась, много молилась. Когда мы ее принесли крестить в тот же храм, она ни разу не пискнула, а только внимательно смотрела вокруг, и было такое ощущение, что прислушивалась. Думаю, она узнавала знакомые звуки церковного хора и голос священника. А вот о старших детях такого сказать не могу, к сожалению, воцерковилась я, когда у нас в семье уже было двое детей.
Младенческий возраст несет в себе очень важные духовные моменты. Большинство младенцев в течение первых недель жизни знакомятся с тремя таинствами – Крещения, Миропомазания и Причащения. Софья Куломзина пишет: «Существует значительно большая часть души, которая нами не осознается, но которая активно влияет на нашу жизнь. Эта очень важная, критическая глубина почти целиком формируется в младенчестве».
Верующая православная семья все моменты своей жизни соотносит с Богом, и религиозное воспитание в такой семье проходит органично. Поэтому необходимо как можно чаще приносить ребенка в храм для совершения таинства Причастия, но хорошо не просто по-быстрому забежать и назад, а постоять хотя бы небольшую часть Литургии. Сам Господь благословил детей, сказав: «Пустите детей приходить ко Мне, не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие... кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него. И обняв их, возложил руки на них и благословил их» (Мк. 10, 13–16). По мнению С. Куломзиной: «Его любовь выразилась не в проповеди, даже не в притче, а в простом физическом соприкосновении».
Самое яркое воспоминание моего детства – это моя прабабушка, которая была верующим человеком, регентствовала в храме. А когда его разрушили, многие иконы оттуда повесили у нас дома, и бабушки со всей деревни собирались у нас и молились. Я это настолько хорошо помню, что кажется, дай мне сейчас эти иконы, и я смогу их развесить по тем местам, где они были. Присутствие Бога ощущалось всегда, почему-то не хотелось особенно баловаться, казалось, что на тебя кто-то постоянно смотрит. И это не случайно, ведь маленькие дети воспринимают духовный мир очень реально. Это выражается в их непосредственных просьбах, когда они обращаются к Богу, ангелам или святым. Они очень искренни. У детей при обращении к духовному миру присутствует чувство благочестия. Они хорошо понимают, как надо правильно вести себя в храме во время богослужения или когда молишься дома.
В возрасте двух лет им можно уже непосредственно говорить о Боге. Два года – это возраст «почемучек». Они все время задают вопросы: «Мама, откуда взялось небо? Почему светит солнце?» И вот тут-то очень естественно ответить им, что мир сотворен Богом. При этом, как писал протоиерей Василий Зеньковский, то, «что есть над миром Бог, как Творец и Вседержитель, от которого исходит смысловая гармоничность мира, – это ясно детям ''само собой''. Непосредственность и простота детской религиозности, ясность и чистота в их религиозных движениях составляют для нас, взрослых, идеал, к которому так трудно нам приблизиться».
Наталья Ларина, психолог

Скорбященский источник
Икону Пресвятой Богородицы «Живоносный Источник» глубоко чтили на Руси. В пятницу Светлой седмицы в православных храмах обычно совершается водосвятный молебен перед этой иконой. Освященной водой верующие окропляют свои сады и огороды, призывая помощь Господа и Его Пречистой Матери на дарование урожая. стория написания этой иконы Богородицы связана с исцелением слепца в V веке близ Константинополя. Святой ключ был назван «Живоносным источником», так как в нем проявилась чудодейственная благодать Божией Матери. Есть подобные источники и на Касимовской земле. Некоторые из них известны чудесным явлением Параскевы Пятницы или икон Богородицы.
Большой известностью в Касимовском районе близ посёлка Сынтул пользуется святой источник в честь иконы Божией Матери «Всех Скорбящих Радость». Ему более 400 лет. В составе его воды много серебра. Это ключ холодной и чистой воды. У источника устроены деревянная часовня и удобная купальня. Люди приезжают искупаться и набрать воды со всей России.
Название родника происходит от бывшей в Митинской церкви чудотворной иконы «Всех Скорбящих Радость». Село известно по писцовым книгам с 1648 года, а в 1848 году здесь явилась икона Божией Матери под названием «Забытая». Ее история такова: крестьянка Владимирского уезда везла в тележке своего семилетнего сына, не владевшего ногами с самого рождения, в касимовский Казанский женский монастырь на богомолье. Недалеко от села Митино крестьянка остановилась для отдыха и уснула. Во сне ей явился благообразный старец и сказал: «Иди в Никольский храм (так тогда называлась Митинская церковь), перед «Забытой» иконой Богородицы отслужи молебен, и сын твой будет здрав». Женщина пошла в храм, объяснила батюшке свое намерение, но он ответил, что такой иконы нет. Тогда псаломщик предложил подняться на колокольню и принести оттуда несколько старых икон. В одной из них женщина опознала ту, на которую ей указал старец (это был Николай Чудотворец). Отслужили молебен, после омовения на источнике ребенок стал совершенно здоровым. В церкви с. Митина хранилось несколько письменных уведомлений об исцелениях, полученных после молебных пений пред этой иконой. В основном они были среди детей и, преимущественно, касались костно-мышечного аппарата. После закрытия церкви люди стали получать исцеления на источнике.
Настоятель Митинского храма иеромонах Александр (Паршин) рассказывает:
– Когда большевики приехали, чтобы сжечь все иконы или снять дорогие ризы, никто не смог приблизиться к этой иконе. Староста храма Парас-кева Александровна Нелина подошла к ней, завернула в передник и вынесла из храма. Ей никто не помешал. Долгое время икона хранилась у нее дома. После ее смерти сохранялась в семье священнослужителей, а потом была перенесена в Никольскую церковь г. Ка-симова. А в Митинской церкви хранится ее чтимая копия.
Марина Лебедева, г. Касимов

Бессмертный полк
В тот ясный и жаркий для мая день, с его волнующим запахом цветущей черемухи и как будто начищенным до блеска голубым небом, мы стали участниками движения «Бессмертный полк».
Маршрутка везла нас к месту сбора «огородами», так как все улицы были уже перекрыты. Потом пришлось еще долго идти, что было испытанием для моих больных ног, но шел весь город, и это давало силы. Внук Сашка нес портрет моего отца и весело семенил рядом. С портрета смотрел на нас сероглазый, светловолосый солдат двадцати шести лет с орденами и медалями на груди.
Своего прадеда мой внук, конечно, не знал. Папа рано ушел из жизни, когда я сама была маленькой. Помню, он частенько вздыхал, что я не родилась мальчишкой, поэтому я изо всех сил старалась не огорчать его девчоночьими капризами. Вообще, мое поколение получило хорошую порцию прививки против мелочной обывательщины и праздности. Мы, дети послевоенной поры, дети фронтовиков, сами ощущали себя причастниками Победы. Любимой игрой в шумных дворах была игра «в войну». Никто не хотел быть немцем, каждый стремился быть панфиловцем или партизаном. Всплывает в памяти яркая картина, как меня за сараями «пытали фрицы» из соседнего двора, а я, яростно вырывая закрученные «врагами» руки, с победоносным восторгом вопила: «Русские не сдаются!»…
Погрузившись в воспоминания, я не заметила, как мы вышли из дворов на Первомайский проспект, где нам открылась потрясающая картина: сотни людей стояли с такими же портретами своих близких: отцов, дедов, прадедов. Кто-то просто держал их в руках, но, в основном, портреты были на палочках. Из чего только ни были эти палочки! Простые рейки, пластмассовые трубки, линейки, багеты и даже плинтуса, прибитые, приклеенные, обмотанные скотчем. Кто во что горазд! Это было так трогательно. Но еще трогательнее были сами портреты. Какие удивительно живые лица! Мне запомнилась пара портретов: юная черноволосая девушка, похожая на Нонну Мордюкову из фильма «Молодая гвардия», и рядом красавец-лейтенант, точь-в-точь актер Тихонов, «Штирлиц». Все эти люди на портретах были такими узнаваемыми, близкими, родными.
Томясь в ожидании парада, мы прятались от солнцепека в тенечке. Я разговорилась с женщиной примерно моего возраста.
– Где воевал ваш отец? – спросила она.
– На Ленинградском фронте.
– А мой – Чехословакию освобождал. Помню, он часто повторял: «Не думай, дочка, что нам не страшно было. Ужас порой охватывал такой, что не передать словами. Мороз по коже! А отступать нельзя!» А как вы думаете, если сейчас война, так же будет? Мне кажется, у молодежи не тот дух.
– Что вы! – возразила я. – Наш народ победить нельзя! И молодежь у нас хорошая, вон как поют!
В это время то из нашей шеренги, то из соседней, как волны, одна на другую, накатывали знакомые мелодии: «Выходила на берег Катюша», «А значит, нам нужна одна победа».
Мы, встав в строй, тоже стали петь.
Наши ряды состояли из представителей школ города – учителей, родителей, учеников. С большим интересом, благоговейно, словно святыню, рассматривали мы портреты у своих коллег, рассказывали каждый о своем герое. Наш учитель истории пришел с сыном, который держал огромный портрет мужчины в военной форме. Молодой человек был очень похож на своего деда…
Все стояли в одном строю в готовности к началу какой-то невидимой схватки, какого-то небывалого сражения, где уже не будет ни павших, ни поверженных, а только одни победители!
* * *
И вот, наконец, наш полк двинулся. Несколько голосов только затянули первую фразу до боли знакомой песни, как над площадью грянул, словно гром, общий хор марширующих: «Вставай, страна огромная».
Молоденький парень в белой футболке с юбилейной символикой легко и быстро пробегал по рядам, равняя строй, и задавал ритм речевкам и победным возгласам:
– Да здравствует Победа! Ура! Слава ветеранам! Ура!
И бессмертный полк, как слаженный многотысячный хор, гремел на всю вселенную: «Слава! Слава! Урраа!» «Слава великому советскому народу!» – срывающимся голосом провозглашал наш доброволец-волонтер. «Слава!» – раздавалось в ответ. «Спасибо бабушке и деду за их великую победу!» – скандировала молодежь.
Услышав знакомое слово, во время образовавшейся паузы Саша закричал тонюсеньким голоском: «Слава бабушке!» Раздался дружный смех.
А бабушка, то есть я, задыхаясь от быстрого темпа, обливаясь потом, с пылающим от жаркого солнца лицом, из троекратного «ура» подхватывала только последнее. Мне казалось, что я не дойду и выпаду из строя. Но живительную силу давала энергия этой многоликой живой реки, над которой плыли портреты победителей.
* * *
Бессмертный полк подошел к главной площади. На трибуне стояли ветераны, городское правительство, военные, священство. Звучал оркестр, слышались праздничные призывы. Изо всех окон и балконов нас приветствовали, махали руками, что-то кричали, многие фотографировали.
Это была не демонстрация, даже не совсем парад, это был настоящий крестный ход! Русская Пасха! «Литургия Победы», где «Символом веры», несомненно, стала та самая песня, от которой встает ком в горле, – «Вставай, страна огромная!». Флаги и портреты были нашими хоругвями и иконами!
* * *
Запыхавшиеся и счастливые, мы стали прощаться с нашими «однополчанами» и остановились с Сашей подождать своих: дочку с семьей и, конечно, маму, которая была на площади, на трибуне среди гостей.
Встали мы в тенечке, отдыхаем. Тут подходит к нам незнакомый седой мужчина. По виду – военный. Добродушно улыбается.
– Отец? – спрашивает он, кивая на портрет.
– Отец, – отвечаю.
– В каких войсках воевал?
– В артиллерии.
– А я десантник.
Сделав паузу, вдруг он спрашивает:
– Махнем по маленькой за Победу?
Я неожиданно отвечаю:
– Махнем!
Сергей Иванович (так зовут десантника) по-деловому достает из рюкзачка пару маленьких стаканчиков, наливает.
– За Победу! УРА!
Я затягиваю свою песню «Мой отец уцелел на войне».
Мой отец уцелел на войне,
И другие отцы возвратились...
Бог хранил их в кромешном огне,
Потому мы на свет появились…
Мой новый знакомый поднимает вверх большой палец.
– Спасибо тебе, боевая подруга!
– Слава десанту! – кричу я на прощание.
* * *
Потом мы ехали в машине, где впереди, рядом с зятем, сидела моя дорогая мамочка, которую мы дождались после парада, с букетом цветов и вся в медалях… Позже мы сидели в саду за накрытым столом. Мой сват, военный пенсионер, держал в руках песенник с советскими песнями, и вслед за ним вся родня с готовностью подхватыва-ла: «От героев былых времен не осталось порой имен…»
В эти минуты я снова подумала о папе… Как-то к нему приехали однополчане. Помню, я играла в своем уголке, а они вспоминали войну. Я тогда не знала, что война – это страшно, и думала, что им там было вместе весело, потому что они шутили, вспоминая то время. Правда, потом плакали, пили из граненых стаканов, не чокаясь. Я была слишком мала, чтобы запомнить их разговор, но вот слова папы «ради них, ради них» и жест в мою сторону врезались в мою память навсегда…
Сколько мне тогда было лет? Я посмотрела на наших играющих детей. Да столько же, как некоторым из них. И только тут я заметила, в какую игру играют наши внуки. В глубине сада детвора проводила парад Победы.
С двумя красными флажками по садовой дорожке шла наша «молодая гвардия». Впереди – «портретоносец» Саша, за ним – такого же возраста Дима, потом маршировали пятилетки: Ангелинка и Ванечка, замыкала парад трехлетняя Полинка.
* * *
Как только взрослые стали произносить тосты и подкреплять их дружным «ура»,
подбежала младшая внучка Ангелинка и громко сказала в ответ на возглас «За победу!» – «Воистину Восклесе!».
Все, конечно, засмеялись, а потом поняли всю правоту этой детской мудрости.
Спасибо, дорогая внученька, что ты напомнила нам и о Воскресении нашего Бессмертного полка, подарившего миру Победу!
Софья Никулина

Прихожане Крестовоздвиженского храма города Рязани называют его отцом Илией, сотрудники и пациенты «Детской поликлиники №7» – Ильей Андреевичем. С декабря 2015 года иерей Илия Прошляков, педиатр по образованию, кроме служения в храме, ходит на вызовы и ведет прием. О служении Богу и ближним батюшка рассказал в интервью Наталье Гордиенко.
В поликлинике
– Как педиатр стал священником?
– После окончания Рязанского медицинского университета я сначала года два работал педиатром, потом ушел в фармацевтический бизнес и 10 лет был медицинским представителем, региональным менеджером разных фармацевтических компаний. А потом, когда работал директором по центральной России в одной компании, меня сократили вопреки здравому смыслу (многодетного отца, успешного сотрудника). Несколько раз пытался устроиться на работу, но все никак не получалось: взял благословение, пришел на собеседование, не берут; снова за благословением, потом на собеседование – нет результата. Тогда я решил, что Бог на мой счет имеет какой-то другой план. В то время я был прихожанином Александро-Невского храма. Пошел к отцу Петру Кравцову за советом, он сказал, что мне лучше, конечно, врачом работать, но можно и священником стать. «Отцу Александру Гривину не хватает священников, – говорит. – Сходи, с ним поговори». Отец Александр, настоятель Крестовоздвиженского храма, сказал: «Пока особой нужды рукополагать нет. Но ты на всякий случай в семинарию-то поступи». И я пошел учиться в семинарию. На тот момент мне было лет 30, наверное. А потом как-то все обстоятельства сложились таким образом, что я оказался подходящим кандидатом на рукоположение. Мне отец Александр позвонил и сказал: «Ну что, наверное, тебе пора». В 2012 году рукоположили сначала в диаконы, потом на Георгия Победоносца в иереи.
– Матушка Ольга, насколько мне известно, работает в роддоме. У нее медицинская линия сразу сложилась?
– Мы вместе с ней учились на одном курсе и как врачи начинали вообще-то с Шилова. Я там участковым педиатром работал и одновременно проходил интернатуру. Она тоже была в интернатуре, только по гинекологии. После гинекологом и в районе работала, и в женской консультации в Рязани.
– С чем связано Ваше возвращение к педиатрии?
– Как-то к нам в храм на службу приехал митрополит Марк. Я к нему после подошел с вопросом: «Я детский врач по образованию, можно, буду детей лечить?» Он благословил и обратился к народу: «Хорошо ведь. Да?» Прихожане одобрили.
– Помните свой первый день в поликлинике?
– Да. Сразу в бой: 25 человек на приеме и 7 человек на вызовах по участку. Прихожу на вызов в подряснике – дебют для публики был шокирующий.
– В сложных врачебных случаях приходится давать священнические советы?
– У нас договор с главным врачом, что я работаю только как врач. Если у меня, конечно, берут благословение, то благословляю. Иногда коллеги-врачи подходят консультироваться по церковным вопросам.
– Есть ли то, что Вас вдохновляет? Вы же видите результаты своей деятельности?
– Мне как раз нравится такой вид труда, как у дворника, у врача. А что общее? Сразу видишь то, что получается. Было грязно, бумажки разбросаны, подмел, стало чисто, хорошо. И у врача подобное: ребенок был болен, лежал никакой, врач назначил лечение, а через неделю ребенок пришел выписываться, бегает веселый, довольный. Конечно, такие результаты вдохновляют.
В семье
– Вы с матушкой из каких семей?
– Моя мама – анестезиолог-реаниматолог, папа – хирург, дядя – гинеколог, тетя – эндокринолог, еще одна тетя – неонатолог, жена – гинеколог, теща – нарколог. Сам я внутриутробно пятый курс мединститута прошел и шестой курс с молоком матери впитал.
– Как воцерковлялись?
– Меня воцерковляла жена. Она просто звала с собой причаститься. А я не видел в этом ничего плохого. Для меня тогда были убедительны слова Христа: «Сие творите в Мое воспоминание». Думал, раз Христос велел причащаться, значит, надо причащаться, хотя относился к этому не так, неправильно, не по-православному.
– Сейчас Вы очень занятой человек и на приходе, и в поликлинике. В вашей семье воспитываются пять сыновей. Удается ли уделять внимание их образованию?
– У нас с матушкой общие взгляды в этом вопросе: мы считаем, что ребенок должен иметь музыкальное образование, хорошую физподготовку, знать иностранный язык. Старший сын Сережа ходит на скрипку, в художественную школу, на английский язык, от спорта сейчас отошел, одно время занимался плаванием. Дима с Колей ходят на фортепиано, борьбу, английский. А Ваня и Миша пока только в детский сад.
– Книжки в вашей семье читают?
– Читают. Дома книги занимают большое место. У нас много классики: Пушкин, Достоевский, Лермонтов, Гоголь, Лесков… Из отечественных классиков любимым всегда был Лермонтов, его роман «Герой нашего времени». Причем в школьные годы я реально воспринимал Печорина как героя и стремился ему подражать. Казалось, как ловко он всех обрабатывает, всем дает отпор. А сейчас вижу уже другое, вижу, как он издевался над всеми. Еще я с детства Джеральда Даррела любил, его собрание сочинений у нас есть. Из духовных книг на меня оказали влияние «Лествица» и «Невидимая брань». Я раньше увлекался разными видами философии и был очень удивлен, что в святоотеческой аскетике уже давно даны ответы на все вопросы. Сейчас читаю книгу Александра Никонова «Физика на пальцах». Это научно-популярное издание, атомная физика, физика элементарных частиц. Книга о том, как мир устроен.
– Дети проверяют, как устроен мир?
– Да, ставят опыты. Иногда ощущаешь запах паленого.
– Кто проказы придумывает?
– Боюсь, что я. Делишься с ними впечатлениями из детства, потом смотришь: дети пытаются воспроизводить. Моя мама до сих пор вспоминает о том, как я кровавую сосульку вырастил: вывесил в форточку нитку, поливал ее раствором акварельной краски. И она выросла. Мама как-то приходит домой и видит красную сосульку. Думает, наверное, это кошка какая-нибудь разодрала голубя. А оказалось, опыт такой у сына был.
– Недавно в вашей семье появился приемный сын. Как старшие дети отнеслись к этому?
– Все очень хорошо отнеслись. Он родился недоношенным, потом с ожогами в больнице чуть не умер: его родная мама не уследила, за что в дальнейшем и лишилась родительских прав. Взять ребенка в семью – решение не только очень ответственное, но и тяжелое психологически, морально, так как невозможно заранее оценить и предугадать, кто и как себя будет вести. Это как, к примеру, жениться или забеременеть. Вроде как хорошо, нормально, а, когда уже со всем этим столкнешься, свои радости и трудности испытываешь. Преимущество в том, что очень ярко сразу все душевное устроение проявляется. Как лампочкой из темноты, все недостатки и достоинства высвечиваются.
На приходе
– Ваши медицинские знания как-то пригождаются на приходе? Обращаются люди?
– Да. Такой был случай: пришел соборовать больного, а некому уколы делать. Он онкологический, боли сильные, а лекарство ввести никто не может. Отложил «Требник» в сторону, взял шприц, сделал укол и начал соборование. И как к педиатру прихожане тоже обращались. Как-то говорят: «Мы к вам не как к батюшке, а как к врачу». Вот и за несколько дней до того, как я к владыке с просьбой обратился, меня просили ребеночка посмотреть. Я тогда подумал, что Господь так указывает и нужно в этом направлении двигаться.
– Как Вы относитесь к утверждению о том, что дети страдают за грехи родителей?
– Отношусь к этому, как к факту. До семи лет дети болеют по грехам родителей. Именно такой вывод делаю по наблюдениям. Личный пример убеждает. Согрешили – и родные младенцы заболели, а приемный – в той же обстановке почему-то не заразился. Да и с прихожанами общаешься, смотришь. Был случай, когда пришли родители, у которых ребенок заболел: ослабли руки, ноги. Порекомендовал им внимательно исповедоваться, причаститься. Спустя какое-то время вижу: на своих ногах ребенок пришел, все причастились. А другим приблизительно то же самое сказал, они практически одновременно пришли, но через какое-то время приходят с печальным известием: злокачественная опухоль со смертельным исходом. Симптомы были одинаковые, а реакция со стороны родителей разная. Это единичный случай, для статистики не очень достоверный, но меня как человека такая ситуация очень убеждает.

Вопрос Светлане Заверухе, прихожанке Крестовоздвиженского храма:
– Вы знаете, что отец Илия работает врачом?
– О том, что отец Илия работает педиатром, я узнала недавно, когда одна из прихожанок в новогодние праздники спрашивала у него, чем лечить детей. Думаю, что духовные знания ему помогают. Все, что он делает, – с благословения Божия. Здорово, что он там работает и вкладывает в свою работу душу. И уж точно он не навредит!
Вопрос Елене Гороховской, маме шестилетней пациентки Насти:
– Вы знаете, что у вас педиатр – батюшка?
– Да, знаю и отношусь к этому положительно. У нас на участке долгое время не было врача. Второй раз попадаем к Илье Андреевичу. У него незамыленный взгляд на пациентов. Хорошо, что он работает здесь, потому что у верующих людей сердце более открытое, более чувствительное, более сочувствующее, наверное.

15 мая исполняется два года со дня преставления схимонахини Феодосии (в миру – Натальи Косоротихиной), скопинской прозорливой старицы-утешительницы. В издательстве «Зерна» (г. Рязань) готовится к изданию книга Игоря Евсина с рассказами о скопинской старице. Публикуем одну из ее глав.
Буквально за несколько дней до поездки на родину матушки Феодосии я подумал: «Опять куролесить придется. По деревням ездить, искать тех, кто лично знал матушку. А у меня спина болит… Господи, помилуй». А потом сделал удивительное открытие. Из научной этнографической книги «Русский праздник» я узнал, что слово «куролеса» означает «Кирие элейсон» (в переводе с греческого «Господи, помилуй»). В народе часто переиначивают иностранные слова. Так произошло и с «Кирие элейсон». Ошеломительное открытие! Ведь в словарях русского языка слово «куролесить» означает «шалить, озорничать». А что же на самом деле? А на самом деле оно означает – обходить поля с пением «Господи, помилуй». Так в старину поступали русские крестьяне, обходя по весне свои поля со святыми иконами и зажженными свечами. Где возможно, ходили крестным ходом, с хоругвями и свершением молебна на урожай, а где-то ходили со святой куролесой, то есть с пением «Господи, помилуй».
Открытие значения слова «куролеса», «куролесить», меня не только удивило, но и умилило. Ведь в деревне, где я родился, «куролесить» означало не только «озорничать», но и «блуждать, ходить кругами». Откуда же это «хождение кругами», как не от обхода полей с пением «святой куролесы»? Значит, и мои предки с молитвой «Господи, помилуй» выращивали урожай на полях. А теперь вот настало мое время. И мне надо выращивать свой урожай. Выращивать словесный урожай книги о скопинской старице с молитвой «Господи, помилуй»…
Часто болеющая и малоразговорчивая (особенно с чужими людьми) Матрена Егоровна Лобчикова рассказала мне о детстве матушки Феодосии. Она оказалась практически сверстницей матушки и даже дружила с ней в детстве. К тому же ее дом был по соседству с домом Косоротихиных. И потому я в подробностях узнал о детстве матушки Феодосии.
Закончив свой рассказ, Матрена тяжело вздохнула: «А вот про аварию, в которую Наталья попала, я мало чего знаю. Говорят, машина песок перевозила, на кузове, на песке бабы сидели, Наташа, да ее сестра Ольга. Машина на крутом повороте около села Пупки в кювет упала. Всех песком засыпало, еле выбрались. Про это Анатолий Иванов знает. Он тогда был при этой аварии. Анатолий в Пупках живет, недалече от того места, где машина перевернулась. Съезди к нему, поговори».
Я поблагодарил Матрену Егоровну за рассказ и поехал в село Пупки.

Диво-дивное
Село Пупки находится между Велемьей, где родилась матушка Феодосия, и поселком Октябрьский, в котором она жила. По местному преданию, его название образовано от слова «пупок».
– Вокруг низина, болота, – говорят старожилы, – а здесь место высокое, как пупок, выпячивается. Вот и назвали село таким словом.
В селе Пупки стоит полуразрушенное деревянное здание Покровской церкви. Это единственный сохранившийся в Скопинском районе деревянный храм, который является объектом культурного наследия регионального значения. Когда-то деревня Велемья была причислена к приходу этого храма. Закрыт он был вскоре после рождения Натальи Косоротихиной, в конце 1930-х годов.
Недалеко от этого храма, который стоит в стороне от главной дороги, и случилась та страшная авария, в которой Наталья получила такую тяжелую травму, что потом всю жизнь не могла двигаться.
В Пупках дом Анатолия Иванова я нашел не сразу. Опять-таки пришлось покуролесить. Но вот я у него в гостях. Познакомился и сразу спросил:
– Скажите, вы видели, как перевернулся грузовик, на котором ехала Наталья Косоротихина?
– Да где ж я видел? Я около Пупок в поле был, на тракторе работал. Прибежали ко мне из села Пупок, говорят, ехай скорей, машина перевернулась, вытаскивать ее надо. Я тогда подцепил машину к трактору и приподнял ее. Вытащили из песка Наталью и в больницу отправили. А больше-то я ничего и не знаю. Как там было дальше, что там было? Не могу сказать…
Здесь к нашему разговору подключилась Мария – жена Анатолия.
– Ты, милок, – сказала она, обращаясь ко мне, – про это других поспрошай. Может, кто из родных матушки Феодосии чего знает.
– А вы, Мария, знали матушку?
– Как не знать, конечно, знала. Если б не она, Толя, мой муж, давно на том свете был бы.
– Почему?
– С ним однажды паралич случился. Я как раз дома была. Он как грохнулся на пол и все! Лежит как мертвый. Что делать? Меня прямо затрясло. Я закричала, ой как я закричала: «Матушка Феодосия, помоги, спаси моего мужа! Как я без него жить буду?» И вдруг сразу успокоилась. Меня будто надоумил кто-то, что надо делать. Раскрыла Толе рот, засунула туда пальцы, он кашлянул, потом отхаркнулся и встал живой. Да еще ругается на меня: «Чего это ты, мол, со мной делаешь?» Ну вот… Пришла я потом к матушке, а она прямо с порога спрашивает: «Ну как твой Толя? Живой? За ним ведь смерть приходила». «Живой, – говорю, а сама думаю, – откуда она знает про Толю? Вот диво-дивное…» Это я потом только вспомнила, что сама кричала: «Матушка Феодосия, помоги!» Вот какая матушка была.
Поговорил я с Анатолием и Марией и поехал дальше. Мне надо было увидеться еще с одной старушкой, которая хорошо знала матушку. Прежде решил заехать на могилку к матушке Феодосии, еще раз попросить ее помощи. И вдруг в пути у меня так разболелась спина, что я подумал: «Может, это знак, что я не своим делом занимаюсь? Может, оставить все? Ну куда я лезу со своим слабым духовным и телесным здоровьем?» Приехал к матушке Феодосии на могилку. Поклонился. «Матушка, – говорю, – я хочу все оставить. Мне тяжело ездить, спина болит. Управь сама, как мне быть. Подай знак». Знака, конечно же, никакого не последовало. Да я и не ожидал его. Просто от усталости, наверное, вырвались у меня такие слова. Я даже пожалел о них, ведь решил же делать то, что могу делать, а там пусть будет, что будет. Да и спина моя… год уже болит, привыкнуть пора…
После этого со святой куролесой («Господи, помилуй») я сел за руль и поехал к бабушке, с которой должен был встретиться. И вот у нее произошла со мной необыкновенная, прямо-таки удивительная история.
Чтобы не давать повода беспокоить бабушку, у которой я побывал, или, как сейчас модно говорить, не делать ей рекламы, я назову эту бабушку условным именем – Екатерина.
Итак, приехал я к Екатерине, близко знавшей матушку Феодосию. И вот о чем она мне поведала:
– Помню я один необъяснимый случай. Прихожу к ней как-то и говорю: «Матушка, у меня муж заболел. Со спиной что-то. Прямо мучится от болей. Стонет и стонет». А она мне говорит: «Ты его, рабушка, и сама вылечишь. Придешь домой, положишь его на кровать и своей рукой вылечишь». – «Какой рукой? Что я могу? Откуда я могу знать, что делать надо». – «Твоя рука сама подскажет, где болезнь и что делать надо. А ты только молись, все время молись». – «Нет, я не могу лечить». – «А ты попробуй». Да так настойчи-
во она мне все это сказала, что я послушалась матушку. Пришла домой, раздела мужа по пояс и положила на кровать животом вниз. Стала молиться, провела рукой по спине и тут же обнаружила его болячки. Рука их сама нашла. Молюсь дальше, а рука – хрым, хрым – и разгладила болячки. И встал мой муж здоров-здоровехо-нек. Диво-дивное! А мне-то каково? Ни с того ни с сего лекаркой стала. Боязливо…
Подивился я этой истории и говорю:
– Я к вам с могилки матушки приехал. Попросил ее помочь здоровье поправить.
– А что у тебя болит? – спросила Екатерина.
– Спина.
– Ну, не знаю… Давай посмотрю, может, помогу. Снимай рубаху, ложись на кровать.
Я лег, Екатерина провела по спине рукой и нажала на место под лопаткой.
– Нашла вроде… Вот где у тебя болит, – сказала она и помяла пальцами больное место. Я почувствовал некое жжение.
– Ну, дай Бог, все у тебя хорошо будет.
Екатерина угостила меня чаем, поговорили еще о матушке и стали прощаться. Я встал из-за стола и вдруг заметил, что болей в спине нет… Но ничего не сказал я Екатерине, отправился в путь, домой, в Рязань.
Какая же тяжелая дорога была до Рязани! В лобовое стекло летел мокрый снег, видимость очень плохая, а на дороге гололедица. Едешь – там авария, тут авария, там машина на обочине, там – в кювете. Опять ехал со святой куролесой. Весь путь молился: «Господи, помилуй». Слава Богу, доехал благополучно. И вот какое дело. После таких поездок у меня непременно обостряются боли в спине. Всегда. Я потом дня два отхожу, отлеживаюсь. А тут приехал, а спина не болит. Выспался – и наутро был готов к поездке. «Диво-дивное…» – вспомнились мне слова бабушки катерины. Какая же ты скорая на помощь, матушка Феодосия! Слава Тебе, Господи, что по ее молитвам Ты спинку мою подлечил…
Игорь Евсин

Социальные сети поймали очень и очень многих, вот уж где открывается самое широкое поле для жалоб и недовольств. Периодически достается и нашей Православной Церкви, хотя чаще всего они носят малоадекватный характер.
Вот и в этот раз после прочтения гневной отповеди одного местного интернет-краеведа на тему «попов, посмевших закрыть доступ к ценнейшему народному достоянию», остался неприятный осадок. Проблема была представлена следующим образом: в годы царствования Екатерины II Александру Петровичу Ермолову немало перепало от ее щедрот. Удачливый фаворит отстроил свое родовое гнездо (имение Красное, расположенное в Рязанской губернии близ Михайлова) на зависть всем в готическом стиле. После октябрьского переворота усадьба была разорена. Заброшенная и обветшавшая в советские годы, она была отреставрирована в конце XX века усилиями московского Сретенского монастыря. Теперь здесь расположено монастырское подворье со Свято-Серафимовским скитом. Однако, как трактуется в сети, «монахи засели там, как в крепости, и не пускают внутрь никого». Мне захотелось проверить, так ли обстоят дела на самом деле.
В это путешествие мы отправились с моим другом Дмит-рием, у которого на Михайловской земле многочисленные родственные связи. Захаровский район, по которому проходит большая часть пути, хоть и близок к городу, но весьма богат интересными объектами, многие из которых труднодоступны. Но пока мы ограничились тем, что полюбовались недавно отреставрированным Иоанно-Богословским храмом с каменной четырехъярусной колокольней, стоящим неподалеку от трассы.
Судя по карте, нам необходимо было от михайловской дорожной развязки поехать по легендарной «волгоградке» в противоположную от Москвы сторону до поворота на село Красное. До поворота мы доехали быстро, а вот дальше начались проблемы. Мы не увидели ничего похожего на монастырь, только классический сельский пейзаж с огромным прудом посреди деревни. На наше счастье, возле местного магазина стояло несколько бабушек.
– А вам, милки, не сюда надо, а вон по той дороге, потом по полю, а там по плотине как раз до монастыря рукой подать. Да мы и сами там бываем. Но сможете ли вы там проехать, не знаем, на плотине и трактора иной раз застревают...
Весенняя распутица уже прошла, и в итоге мы успешно проехали по непростому «раллийному» пути и, выехав на отличную асфальтовую дорогу, подкатили к огромному храму. Из интернет-заметок я знал, что это Казанская церковь, построенная в конце 18-го века. По преданию, императрица Екатерина II в 1785 году присутствовала при закладке фундамента этого храма.
На фотографиях в интернете церковь представляла собой печальное зрелище – полуразрушенные стены и полное запустение. Однако перед нами был полностью отреставрированный храм.
Рядом с церковью начиналась огороженная небольшим забором территория, насколько мы могли судить, за ней и находилась недоступная усадьба. Осмотревшись, мы подошли к воротам, где нас встретил охранник, который, узнав, с какой целью мы приехали, пропустил нас на территорию и перепоручил помощнику настоятеля – Алексею. Он провел для нас экскурсию по усадьбе и рассказал о ее судьбе. В 90-е годы эти места были практически полностью разорены. Однако благодаря Сретенскому монастырю города Москвы началась реставрация усадьбы, и теперь ничто не напоминает о былых годах упадка. Сейчас на территории усадьбы проходят обучение семинаристы-первокурсники из Сретенской семинарии. Для них есть прекрасная возможность совмещать жизнь в уединенном монастыре с семинарским обучением.
На самом деле, если бы я не видел фотографий этих мест ранее, поверить, что все здесь находилось в состоянии упадка, было бы просто невозможно. Теперь ощущение такое, будто бы неведомым образом переместился во времени: попал прямиком в настоящую дворянскую усадьбу.
Интернет-россказни мало соотносятся с действительностью. Московский монастырь буквально из руин поднял и сохранил для потомков старинный комплекс. Да и попасть на территорию, как мы лично убедились, не так уж и сложно. А Казанская церковь вообще не имеет никаких, даже декоративных, оград и всегда доступна как приезжим, так и местным жителям, которые любят приходить сюда на службы.
Алексей проводил нас до ворот и показал более удобную подъездную дорогу. Оказывается, сворачивать с «волгоградки» надо по указателю на деревню Печерники и, не доезжая ее, повернуть налево, ориентируясь на табличку «с. Красное». Здесь проложен отличный асфальт, и нет необходимости устраивать опасные заезды по местному чернозему.
Что ж, будем знать, если надумаем вернуться в это необычное, но очень живописное и интересное место.
Максим КУЗНЕЦОВ

Однажды один небезызвестный вождь сказал: «Важнейшим из искусств для нас является кино»… Сказано – сделано. Индустрия кинематографа в молодой Стране Советов получила толчок к развитию. Плохого в этом не было, но и хорошего тоже. Восторженный потребитель глотал любую кинопродукцию, не обращая внимания на ее качество. Однако из пены этого варева вышло великое, без преувеличения, советское кино, выросли режиссеры, чей авторитет и талант мало кто сможет оспорить, родились новаторы и фантазеры, неповторимые до сих пор. С того времени прошло много лет. Можно сколь угодно долго пропадать в ностальгии по великому, однако наша задача – иная. Мы попробуем рассмотреть не факт потери, а вопросы: почему мы не можем все это вернуть? И как мы все это можем использовать во благо?

Джунгли Диснея
Всякое социальное явление, а кино – не исключение, – невозможно вне среды обитания. Естественно, советский кинематограф – маленькая модель существующего общества. Кинопродукция для детей – тоже. Когда в конце 60-х годов во многих семьях появился черно-белый телевизор со смешным выпуклым экраном, обозначилось одно забавное явление: в момент показа мультфильмов из городских дворов напрочь исчезали дети. Дозированный показ детских передач, фильмов для детей и мультипликационных фильмов давал уникальную возможность запомнить и «переварить» все увиденное. С высоты сегодняшних технократических времен это была бедность, но сколько радости приносил каждый просмотр! Фильмы для детей – отдельная тема. Рассмотрим мультфильмы. Естественно, они учили дружбе, взаимопомощи, бережному отношению к младшим и уважительному – к старшим, порицали лень и бездеятельность. А как же без этого?
Способы съемки совершенствовались, появились первые цветные телевизоры… И вот он настал – «счастливый» миг, который длится уже примерно лет 20 – смотри не хочу, – всё что попало, часами… Но что могут почерпнуть из этого бурного потока наши дети? В условиях тотального дефицита внимания со стороны родителей – очень и очень много. Как в капле воды можно увидеть море, в современной мультпродукции видна модель общества будущего. Сравним, к примеру, экранизацию книги Редьярда Киплинга «Книга джунглей» студией Диснея и советский мультфильм «Маугли», снятый в 1967–1971 годах.
Где ты, Киплинг?..
А и вправду, где? – задалась я вопросом, отсмотрев произведение славной студии Диснея. Писателя Редьярда Киплинга, лауреата Нобелевской премии по литературе, как ни копайся, в этом «чуде» нет. Нет автора известных нам всем «Кошки, которая гуляла сама по себе», «Рикки-Тикки-Тави», «Подарков фей» и «Пака с волшебных холмов»... Сплошной кафе-шантан. Помню, я, будучи ребенком, плакала, когда в нашем мультфильме умирал Акела. И вообще фильм заставляет переживать. О чем в диснеевском «шедевре» можно плакать – ума не приложу! Спрашиваю дочь: «Что такого увлекательного в нем?» Получаю ответ: «Весело!» Действительно – весело… Все поют и пляшут. Именно пляшут, поскольку на благородное занятие «танцы» это дрыганье мало походит. Маугли – махровый потребитель. Медведь всё время чешется или спит, питон Каа – какой-то желудок с глазами, всех и каждого хочет съесть, а Багира, кажется, является лицом «мужеска пола»… Остальные персонажи тоже веселы и немудрёны. Волки не обладают никакими признаками характера, несмотря на то, что они – одни из центральных персонажей. Главный злодей Шерхан сильно непоследователен в своем злодействе и периодически ведет себя как последний трус. И все без исключения персонажи патологически увязают в болтовне… Допускаю, что в природе звери так себя и ведут, то есть спят и чешутся в свободное от еды время, но проблема в том, что Киплинг писал не о животных.
Как мало надо, чтобы у маленького человека сместились акценты в понятиях о мире! Маугли – герой нашего детства, «лягушонок», которого упорный труд и учеба превратили в сильного и гордого хозяина джунглей, в длинном – более часа! – диснеевском фильме – ведомое существо и слушает разинув рот всякого, кто вздумает его чему-нибудь учить. Битва с Шерханом для него – набор счастливых случайностей, а не заслуженная, выстраданная победа ума и силы.
Что мы видим в советском мультфильме? – Стая волков – слаженный коллектив, где все поддерживают друг друга. Медведь Балу – терпеливый и умелый учитель; Багира – смела, умна, грациозна; питон Каа – вся мудрость джунглей; волчица Ракша – настоящая мать, готовая отдать жизнь за свое дитя; Шерхан – опасный и сильный противник; шакал Табаки – подлиза и мерзавец; бандерлоги – шумны, глупы и трусливы. Все акценты в фильме расставлены. И когда повзрослевший Маугли уходит к людям – это мучительный и окончательный выбор зрелого человека. В диснеевском мультфильме Маугли видит девочку и идет за ней, как ребенок за конфетой – неосознанно, подчиняясь только рановатому в этом возрасте природному влечению.
Добро в нашем мультфильме побеждает зло, потому что честь, храбрость и взаимопомощь непременно должны привести к такому результату. Лучший – получит заслуженное уважение, а хитрость и подлость будут наказаны. Мы все понимаем, что в жизни не обязательно так и будет, но так должно быть, иначе человек потеряет самоуважение. Что мы видим в конце диснеевского мультфильма? – Багира и Балу, обнявшись, с веселой припевкой уходят в джунгли, скорее всего, перекусят и лягут спать, почесавшись…
Каждому – по способностям!
Песенка Балу красной нитью проходит через весь диснеевский фильм: «Чтоб в джунглях жить, как в крепости, умерь свои потребности, и ты поймешь – тебя не победить! Пусть в жизни мало складностей, в ней есть простые радости, и счастлив, кто умеет их ценить». Вот так! Есть потребности, и если ты, деточка, не будешь слишком жадным, то рано или поздно тебе все упадет в рот. По потребностям! Помните народную мудрость: кто не работает – тот не ест. Читай: кто не затрачивает усилий, не использует руки и голову, никакого подарка судьбы не получит. Ничего никогда не упадет в рот просто так! Но западная мораль в форме «потребностей» проникла в каждый уголок нашего общества. Цель работы – только деньги. Деньги дают простор в обретении всё большего числа «потребностей». Это и есть конечный пункт... А потребности как религия и есть конец присутствия в человеке Духа.
Мультфильмы западного образца слишком часто дают нашим детям понятие о потребностях. Золушка должна обязательно заполучить принца, Король-лев должен вернуть свой трон, Белоснежка все равно будет самой красивой! И всё-то в цветах, танцах и песнях! Я не могу призывать студию Диснея придать своим фильмам сурового советского реализма, но и не стану уговаривать родителей покупать своим чадам диски с этими фильмами. Покажите им наши, добрые, милые, пусть назидательные, но вполне моральные советские мультики. И пусть они дадут маленьким людям пищу для ума и развития способностей, а потребности свои они определят потом, когда обретут устойчивость сформировавшихся личностей.
Ирина Петрова

Древнейшее село Рязанской области Исады, впервые упоминаемое в летописях, датируемых 1217 годом, живописно расположено на крутом берегу реки Оки. Собственно, само древнерусское слово «исады» и означает удобную пристань. Летом окские берега покрыты сплошным ковром разнотравья. Тенист и спокоен бывший приусадебный парк, с каждым годом все больше и больше дичающий без хозяйской руки. Многие известные люди связаны с этими местами.
В Исадах мне посчастливилось бывать не раз. И вот совсем недавно мне, возвращавшемуся из командировки и уставшему от шумной трассы М-5, было совсем не сложно уговорить себя свернуть на неприметный тихий поворот, который вскоре привел меня к Исадам.
Когда-то эти земли принадлежали прославленным боярам Ляпуновым. К этому роду принадлежал и известный рязанский воевода Прокопий Ляпунов, организатор и руководитель Первого Ополчения, которое в годы Смутного времени сражалось против польских интервентов. В Исадах Ляпуновыми было начато строительство усадебного комплекса, а также была возведена прекрасная Воскресенская церковь. За века существования усадьбы у нее сменилось немало владельцев. Среди них порой были люди весьма необычные, так, например, некогда в Исадах проживал бывший гвардейский офицер Георгий Ржевский, который создал в рязанской провинции профессиональный балетный театр. Актрисы, которые в массе своей были крепостными крестьянками, оказались столь талантливыми, что исадский театр на равных соперничал с лучшими театрами Москвы и Петербурга.
В конце XIX века усадьба в селе Исады перешла во владение Владимиру Николаевичу Кожину, который устроил на своих обширных землях образцовое сельскохозяйственное производство. Особой гордостью В.Н. Кожина стали его яблоневые сады. Обладая недюжинными агрономическими способностями, владелец усадьбы вывел несколько уникальных сортов яблок, которые были высоко оценены на международных выставках.
К сожалению, от усадьбы практически ничего не сохранилось: в советское время постройки были разрушены и разграблены, а впоследствии полностью разобраны буквально по кирпичику. Остался только изящный белый Воскресенский храм. Он сразу привлекает внимание, поскольку построен очень необычно для России – двухэтажным. В клировых ведомостях о церкви сказано, что она построена в 1635 году на средства стольника Луки Владимировича Ляпунова – зданием каменная. Престолов в ней четыре: в нижнем этаже – два: в честь Воскресения Христова и святителя чудотворца Николая. В верхнем этаже также два – святых мучеников Флора и Лавра и святого князя Владимира.
В этот раз я приехал во внебогослужебное время, и внутрь храма мне попасть не удалось, однако по прошлым приездам я хорошо помню внутреннее убранство храма, заботливо поддерживаемое настоятелем отцом Виктором Таракановым и его паствой.
После советского лихолетья храм находился в очень плачевном состоянии, однако в последние годы ведутся планомерные реставрационные работы, которые по своем завершении должны даровать древней церкви «многие и благие лета».
Вообще, несмотря на свою относительную удалённость от областного центра, село вовсе не выглядит заброшенным или вымирающим. Напротив, местные жители очень активны и претворяют в жизнь немало интересных инициатив. Так, с огромным интересом и вниманием я просматривал материалы профессионально сделанного сайта, рассказывающего о селе Исады. А недавно инициативная группа граждан начала деятельность по увековечиванию памяти Прокопия Ляпунова и установке мемориального памятника в честь его подвига.
Насколько же приятно видеть, что в столь непростое время люди не стали равнодушными к памяти своих знаменитых предков. Ведь только христианская вера и историческая память являются тем крепким фундаментом, на котором может достойно жить и развиваться наш народ, а значит, иметь будущее.
Максим Кузнецов