Раечка росла в трудные годы нашей страны, когда и взрослые, и дети – все работали для фронта.
По селу мчится велосипедист, развевается юбка и платочек на голове, завязанный в узелок. Это все та же Раечка, но ей уже восемьдесят пять лет. Спешит она в храм. Он находится в трех километрах от села, на территории Вышенской пустыни, храм Успения Пресвятой Богородицы. Ведь сегодня светлый праздник – Рождество Пресвятой Богородицы.
Исповедавшись, приняв Причастие, она бережно, трепетно, с душевной теплотой несет в ладони святую просфору. Не спешит ее сразу вкусить, а идет медленно, как бы даря другим прихожанам свет и радость от полученной Божией благодати. Глядя на нее, тоже получаешь чувство внутреннего обновляющего тепла.
Как-то приболела Раечка, а с врачами она не очень дружит, соседи говорят: «В больницу нужно, Раечка». «Больница ваша она не вот тебе, а за тридцать пять верст», – отвечает Раечка. Пришлось ехать в больницу. На приеме доктор сразу обратил внимание на ее худобу.
– Что ж Вы такая худенькая? Мало едите?
– Да, доктор, ем мало.
– У Вас что-то с желудком?
– А он у меня есть?
– Его отрезали?..
Вот так и живет Раечка, с чувством юмора, народной мудростью, с добротой и душевной простотой, с верою в Бога.
Снова спешит Раечка в храм, но уже в другой, храм Tpeх святителей.
На селе она – пример глубокой христианской веры. Благодарит Господа за все, как поется в славословии: «Хвалим Тя, благословим Тя, кланяемтися, славословим Тя, благодарим Тя, великия ради славы Твоея!»
Галина Голубкина
Как я спасалась от греха
В первую очередь хочу, чтобы это мое письмо прочитали сестры по вере и не повторяли мои горькие ошибки, через которые пришлось пройти мне.
Мне было 30 лет, когда по болезни моей и моей дочери нам пришлось переехать далеко от дома. Мой муж не поехал.
Когда болезнь отступила, тело взбунтовалось. Три месяца я терпела, а потом сдалась, согрешила. Тело успокоилось, но заболела душа, ведь взяла грех на душу! Болезнь души не сравнить с болезнью тела, она намного сильнее. Так продолжалось полгода.
За это время я покрестилась. Стала ходить в церковь, узнала молитвы, исповедовалась, причастилась. С тех пор прошло двадцать девять лет. Все эти годы я прожила одна, без мужа. И научилась не угождать телу. Поначалу много молилась, молитвы находила в молитвеннике интуитивно... Позже несла любой крест, который посылал Господь: сидела с внуками, ходила за больными, помогала немощным. Я нашла больше – счастье, спокойствие, любовь к ближним. И теперь я могу со спокойной душой сказать: «Слава Богу за всё!»
Желаю вам добра, любви, спокойствия, мира, здоровья, дорогие мои сестры.
С уважением к вам, сестра Нина
Обретение антиминса
Эта удивительная история произошла со мной много лет тому назад. Несомненно, Божиим промыслом мне выпало стать участником невероятных событий.
Свои ранние детские годы я провела в деревне в доме бабушки и отцовой тетки. Распоряжалась всем отцова тетка, бабушка Паша. Бабушка Паша была набожной, помню, как она читала молитвы, на стене у нас висели иконы, а по праздникам зажигалась лампада. Меня тоже приучали к вере, но школа сделала атеисткой.
Немудрено, что все каникулы я проводила в деревне, ведь я здесь выросла, сюда тянуло, здесь были друзья, отдых проходил весело и содержательно. Помогала и по хозяйству.
В огороде у нас стоял подвал – складское сооружение из красного кирпича и дубовых бревен, поставленных «домиком», заглубленное и присыпанное землей. Каждый год летом вещи из подвала выносились наружу для просушки на солнце. Какого только добра не было в его сундуках! Одни только домотканые холсты, зипуны, чупруны, ненужные в сегодняшнем обиходе, могли стать достойнейшими экспонатами любого музея этнографии и краеведения. Что и говорить, просушка вещей была интересным и увлекательным занятием. Сколько было таинственного в этих скрытых временем предметах, само назначение которых уже утратилось, но которые все еще можно было подержать в своих руках.
Один из них неизменно привлекал мое внимание. Это был небольших размеров шелковый плат желтоватого оттенка с золотым отливом, с изображенными на нем религиозными сюжетами, с нашитой посередине заплатой, под которой угадывалось что-то твердое. Кроме написанного на нем, что этот плат передан в Введенскую церковь села Терехова Спасского уезда (в прошлом мы территориально к нему относились) Рязанской губернии в таком-то году, узнать было нечего. Расспросы бабушек о том, для чего предназначался этот шелковый платочек, ничего не дали, обе только разводили руками. Удалось лишь выяснить, что появился он у нас в доме в 30-х годах прошлого века, когда закрыли церковь и сельчане разобрали иконы по домам, кто-то принес его тогда прабабушке Анне.
Аккуратно сложенный в несколько раз и завернутый в грубый кусок ткани, так бы и пролежал он на своем месте еще много лет. Но обветшал и рухнул подвал, а вскоре и самих хозяек не стало, и эти столь заботливо хранившиеся долгие годы старинные вещи стали никому не нужны.
В следующий раз я обнаружила уже знакомый мне плат в бауле с каким-то тряпьем. Дрогнуло сердце: не место ему среди прочего хлама, не для применения в хозяйстве он предназначен. Я забрала его с собой в город и стала хранить его, как когда-то делала бабушка Паша.
Шло время. Подходил к концу XX век, возрождалась вера, восстанавливались церкви. И кто бы мог подумать, что однажды я получу ответ на так давно не дававший мне покоя вопрос, что за предмет хранится в моем шкафу.
В одном телевизионном сюжете о Великой Отечественной войне рассказывалось о том, как отряд поисковиков где-то в лесу наткнулся на останки павшего воина, у которого на груди под гимнастеркой был спрятан кусок ткани, но это оказалось не знамя. Дальше последовало описание находки. Выяснилось, что павший воин являлся вященнослужителем и на груди под гимнастеркой носил с собой церковный антиминс.
Дрожавшими от волнения руками я достала и развернула заветный плат. Я была потрясена: у меня дома хранился антиминс! Этого не могло быть, но было так. С вложенной в него частицей святых мощей он был бесценным.
Меня захлестнули эмоции, но, понемногу успокоившись, я попыталась связать все известные мне факты и всплывшие в памяти, как открытие, новые, которые как недостающее звено проливали свет на всю картину обретения антиминса в целом.
Вспомнила, как однажды в деревне во время уборки нашла на божничке поминальную книжечку о здравии и упокоении, с каким интересом открывала для себя имена всей своей родни, как одно имя среди них вызвало у меня недоумение. Это был дьякон Федор. У нас не было в роду священников. Кто он, этот таинственный дьякон Федор? Чем удостоился такой памяти? Поразмыслив, решила, что дьякон Федор не кто иной, как тот человек, который принес в дом и отдал прабабушке Анне антиминс на хранение, так как хорошо знал ее, уважал и доверял, и был убежден, что передает святыню в надежные руки. Взял с нее слово сохранить молчание и сберечь тайну. Открылась тайна только в наши дни, не было в нее посвященных, так крепко держалось слово.
Как поступить в дальнейшем с антиминсом, я уже не сомневалась. Он должен служить людям, он должен вернуться в алтарь на престол в своем родном храме. И пусть его возвращение станет началом восстановления некогда порушенной церкви. Так оно впоследствии и получилось.
Кому и как я должна передать антиминс, куда обратиться? Я попросила свою знакомую помочь мне в этом вопросе, но сначала рассказала о нем и показала своим друзьям. Мы сразу убедились в подлинности предмета. Когда развернули его и прочитали над ним молитвы, замерли в изумлении: от него исходило ни с чем не сравнимое благоухание. Трепет и благоговение – такими словами можно было описать наше состояние.
Моя знакомая позвонила в епархию. За антиминсом приехал архимандрит Андрей, настоятель рязанского Троицкого мужского монастыря. Хорошо и легко было на душе от беседы с этим человеком и от чувства исполненного долга.
А через некоторое время обратился в епархию другой человек с просьбой помочь в восстановлении тереховского Введенского храма, и его радостно обнадежили: «А вы знаете, что у нас есть ваш антиминс?». Человека звали Дмитрий Борисович. Ему немало пришлось потрудиться для доброго дела, и сегодня во многом благодаря его стараниям и усердию двери храма открыты для прихожан.
У этой истории оказался счастливый конец. Незримой нитью связала она своих участников, от дьякона Федора до Дмитрия Борисовича, которые, как эстафету, передавали антиминс, чтобы он снова лег на свое место в храме. Соборный труд сотворил чудо его обретения.
Мы всегда ищем чудо где-то далеко, а ведь оно может оказаться совсем рядом и на поверхности, стоит только повнимательнее присмотреться к тому, что лежит в бабушкином сундуке.
Антиминс (др.-греч. аντί – вместо и лат. mensa – стол, трапеза: «вместопрестолие») – в православии четырехугольный, из шелковой или льняной материи плат со вшитой в него частицей мощей какого-либо православного мученика, лежащий в алтаре на престоле; является необходимой принадлежностью для совершения полной Литургии. Одновременно он является также и документом, разрешающим совершение Литургии. Во время Литургии на антиминс ставятся сосуды для Причастия. На современных антиминсах изображаются положение во гроб Иисуса Христа после снятия с Креста, орудия казни и четыре евангелиста.
Елена Дьячкова
Для тех, у кого есть желание помочь в восстановлении Введенского храма, сообщаем реквизиты организации:
Местная религиозная организация православный Приход Успенской церкви р.п. Шилово Шиловского района Рязанской области Касимовской Епархии Русской Православной Церкви (Московский Патриархат); 391500, Рязанская обл. Шиловский район, р.п. Шилово, ул. Спасская, д.6
ИНН\КПП 6225003957\б22501001 ОГРН- 1026200006711
ОКПО-41451890 ОКВЭД-91.31
Банк : Рязанский РФ ОАО «Россельхозбанк»
р/с № 40703810258200000034 кор/с №30101810900000000793
БИК- 046126793 (для Введенской церкви с.Терехова)